Гамаюн, ни к кому не обращаясь, произнёс:

– Я на квест набил ещё на прошлом логове. Там три степени выполнения: от минималки до ультра. У меня уже по максимуму. Спасибо, без вас бы хрен такое потянул. Так что, если вы гобов гоняли только ради меня, можно чем-нибудь другим заняться.

– Чем? – спросила Лирка. – Крокодилами, что ли? Они для нас великоваты, да и ресурсы с них не получим.

– Ну почему же, их кожу Холостяки принимают, – заметил Дарк.

– Ага, – кивнул танк. – За три копейки принимают. Таких крокодилов полно в болотах Невинга, там народ на них толпами качается. Цена из-за этого выше плинтуса не поднимается.

– Да, есть такое, – подтвердила Лирка. – Тут кроме гобов и крокодилов никого приличного нет. Только они миграцию переживают. Не знаю как это у них получается, но это факт. А от самой миграции остаются единичные мобы. Они слишком сильные, и вообще пустые, да ещё и с минимумом опыта. Нет смысла искать. А это что ещё такое?!

Дарк не ответил, потому как не представлял, что на такое отвечать. По долине будто порыв ветра прошёлся, заставив раскачиваться деревья. Но при этом кожа не ощутила ни намёка на дуновение. И солнце, ярко светившее все эти дни, начало меркнуть быстро и как-то нехорошо, расцвечивая мир в краски, от которых веяло угрозой.

Подняв лицо, Дарк увидел багровые тучи, стремительно затягивающие небеса. Они возникли из ниоткуда, зародившись одновременно во многих точках. И тут же начинали расползаться, стремительно сливаясь в единую массу.

У этой массы и цвет нехороший, и вид. Никогда ничего подобного не наблюдал.

А ведь цвет знакомый. Чем-то напоминает цвет листвы у некоторых деревьев в Краснолесье.

– Не знаю, что здесь за дела, но мне это не нравится, – заявил Гамаюн.

В тот же миг вспыхнул лог.

Вторжение в Краснолесье началось. У всех потенциальных участников сгенерирован квест. Если вы от него откажетесь, вы не сможете зарабатывать жетоны испытания, а все уже заработанные жетоны исчезнут. Внимание! Жетоны складируются в сгенерированную одноразовую ячейку и не имеют веса. Они не занимаются ваш инвентарь.

Гамаюн нехорошим голосом воскликнул:

– Вот ведь твари!

– Ты о ком? – спросил Дарк.

– О ком, о ком! О Холостых, конечно! Эти придурки ошиблись. Миграция началась. Мне знакомый из Зубастиков написал. Да я и без него уже всё понял, по логу видно.

Дарк покачал головой:

– Нет. Это непохоже на ошибку.

– Тогда что это, по-твоему?

– Я не знаю. Но Холостяки тут явно что-то готовили. Не знаю, что, но они не ошиблись. Они точно знали, что миграция начнётся именно сегодня.

– Не может такого быть, – неуверенно возразила Лирка. – Я на форуме видела таблицу с расписанием миграций. До следующей ещё целую неделю ждать.

– Значит, таблица неправильная, – сказал Дарк.

– Но её не Холостяки составляли. Она в гайде по Краснолесью есть.

– Значит, гайд ошибается, или Холостяки его как-то отредактировали, – Дарк продолжал стоять на своём.

– Кажется, до меня дошло… – задумчиво протянул Гамаюн.

– Ну так делись, – заинтересованно выдала Лирка.

– Здесь миграции, это вроде обычных ивентов на волны мобов. Только со своими приколами. В статус персов посмотрите. Мы все флагнутые, на нас висит агр. И не только на нас, он вешается на всех участников. Все, кто сейчас в долине, не смогут телепортироваться до окончания миграции. Но вся засада в том, что мобы, которые приходят с волнами, как-то ощущают игроков. Дарк, ты же сам говорил, что здесь что-то не так. Что Холостяки специально нас раскидывают по всей долине.

– Да, я так и говорил. Но к чему ты это сейчас вспомнил?

– Да к тому, что нас как прикормку выставили. Волны спускаются в долину со всех сторон, и мобы носятся по Краснолесью до тех пор, пока не завалят всех игроков. Такая у них программа.

– Так можно из игры выйти и вернуться, когда всё закончится, – сказала Лирка.

– Не получится, – сказал Дарк, однажды уже сталкивавшийся с похожим явлением.

Капитально подставив Коршунов под раздачу из-за невозможности выхода и телепорта.

А теперь вот сам попал.

Тоже подставили.

– Да, ты прав, не получится, – скривившись, заявил Гамаюн. – Это ведь зона особого ивента. Принудительный выход из игры оторвёт синт от перса, но сам перс так и останется здесь. Получится, как бы, кукла, которую любой нуб легко завалит. Для мобов разницы нет, для них каждая кукла – это полноценный игрок. Им всё равно, есть управление, или ты уже за пивом ушёл. Ни одного не пропустят.

– И какая с этого выгода Холостякам? – удивился Дарк.

– Не знаю. Но выгода должна быть. Зачем тогда полезли? За просто так на такое не подпишутся. Чёрт, так что делать будем? Из долины не выйти, там такие мобы приходят, что даже одного завалить трудно, а они стадами носятся.

– Поспрашивай своих знакомых, кто что видит, – попросил Дарк. И ты, Лирка, тоже поспрашивай.

Несмотря на то, что троица работала вместе всего ничего, в невеликом коллективе сама по себе сложилась чёткая иерархия. И все понимали, когда надо выполнять указания безмолвно и в быстром темпе, а когда можно попробовать их обсудить.

Вот и сейчас ничего уточнять не стали. Оба спутника погрузились в чаты.

Не прошло и двух минут, как Лирка покачала головой:

– Ничего не понимаю. Знакомая говорит, что все Холостяки собрались толпой, а потом дружно отправились вглубь ущелья. Да ещё и ворота за собой закрыли. Там вроде реально все собрались. Полным составом. Они сюда весь клан притащили, плюс отряд наёмных неписей. Зашли в игру как раз перед началом миграции. Получается, это точно не ошибка, они всё знали.

– Что и следовало доказать, – кивнул Дарк.

– Но я всё равно не понимаю. Зачем им это нужно?

Гамаюн, задумчиво уставившись в багровые небеса, сказал:

– Я не уверен, но, кажется, до меня начало доходить, в чём тут дело. Дайте мне пару минут, загляну на один интересный форум.

Ждать пришлось чуть больше, но ни Дарк, ни Лирка не произнесли за это время ни звука. Очень уж обоим интересно, что именно задумали Холостяки, и нельзя ли как-нибудь из этой неприятности выбраться, ни разу не слившись. Потеря опыта, конечно, некритичная, но есть риск остаться без одной вещи, или даже нескольких. В долине игроков хватает, следовательно, кто-то может поднять. Ну и временем разбрасываться нельзя, ведь это ценнейший ресурс как в игре, так и в реале.

Наконец глаза Гамаюна стали осмысленными и первое, что он произнёс – короткое и крайне неприличное слово.

А затем начал рассказывать почти нормальным голосом: