Рассказ другого пациента, Мэнди, иллюстрирует то, как SOAP и HOPE совместно открывают путь к интегративному здоровью и исцелению.

История Мэнди

Сорокапятилетняя Мэнди не должна была иметь проблем с ведением домашнего хозяйства, но сейчас это стало выше ее сил. Еще до аварии она ухаживала за двумя мальчиками-подростками, девятилетней дочерью, мужем, который много работал, и при этом сама трудилась неполный рабочий день. Ее жизнь состояла из жонглирования графиками детей, питанием, домашними делами, телефонными звонками и социальной жизнью. Не было времени на заботу о себе. Пятнадцать лет она работала в полную силу, но затем случилась, как ей казалось, небольшая автомобильная авария, вследствие которой у нее была хлыстовая травма шеи и разрыв связок правого плеча. Она долго выздоравливала и следовала всем инструкциям, включая физиотерапию и противовоспалительные средства. Но боль никуда не уходила и стала хронической, появилась скованность шеи и постоянные неприятные ощущения в плече и правой руке. Началось пятнадцатилетнее путешествие с нейропатической болью.

За этот период у Мэнди было диагностировано множество сопутствующих состояний от депрессии, тревоги до ПТСР и невроза. Она продолжала стараться поддерживать как можно более здоровый образ жизни: заниматься спортом, физиотерапией, хорошо питаться и развивать отношения с друзьями и семьей. Как и многим другим пациентам с хронической болью, это было трудно для нее. Большинство ее встреч с медицинскими работниками приводили к тому, что ей назначали больше лекарств. В какой-то момент она принимала более пяти препаратов, включая опиоидный Оксиконтин, к которому она начала испытывать привыкание. Боль разгоралась, когда она пыталась ослабить ее. В конце концов с помощью стационарного лечения ей удалось отказаться от Оксиконтина, и она начала принимать другие средства, меньше вызывающие зависимость, такие как Нейронтин и Лирика, они частично улучшили ее невропатические боли и приступы рыданий. «Предупреждаю вас, Док, я плачу, — сказала она в свой первый визит ко мне, и у нее на глаза уже навернулись слезы. — Иногда я просто реву без причины, извините». Я ждал, пока она придет в себя.

Каждый день она испытывала сильную боль, интенсивность которой оценивала в диапазоне от пяти до семи по десятибалльной шкале. Она сопровождалась спазмами и скованностью в шее и правом плече. За пятнадцать лет она пользовалась многими другими методами, кроме лекарств: регулярная физиотерапия, инъекции стероидов, а также электрические стимуляторы и психотерапия, — все из традиционных клиник или по рекомендации лечащего врача. Как и Тревор, она вошла в параллельный мир комплементарной и альтернативной медицины, обратившись к хиропрактикам, иглотерапевтам, травникам, гомеопатам и психофизическим методам. Все они, казалось, немного помогали, некоторые даже больше, чем другие, но временно. Мэнди обнаружила, что горячие ванны и медитации снимали боль лучше всего, когда у нее хватало времени этим заниматься. Сон никогда не помогал, она поздно ложилась из-за мальчиков, которые долго делали домашнее задание, кроме того, боль не ослабевала и ночью, она часто просыпалась и не чувствовала себя отдохнувшей. Иногда Мэнди просто шла в ванную и плакала.

Она пришла ко мне, потому что услышала, что я могу помочь ей усилить ее способность к исцелению. Мэнди слышала про мой подход, и что я работаю над интеграцией моего метода с ее обычным медицинским лечением. Поэтому мы организовали визит HOPE и начали обсуждать масштабы исцеления в ее жизни. Мы написали список вариантов, которые, как наука показывает, помогают людям с хронической болью выздоравливать. Я задал ей следующие вопросы:

1. Что подарило ей наибольшую радость и благополучие в жизни? Что было ее самым важным занятием?

2. Были ли у нее друзья и поддержка семьи — кто-нибудь, с кем можно плакать, кого она любит, кто будет лелеять и поддерживать ее?

3. Каково было ее ежедневное поведение? Медицинское лечение? Ее образ жизни — диета, сон, физические упражнения? Что она делала, чтобы расслабиться?

4. Каков был ее дом — физическая среда, в которой она проводила большую часть своего времени? Было ли у нее специальное место, чтобы сбежать от каждодневных обязанностей и забот?

Это основные вопросы, которые я задаю пациентам во время оценки HOPE, используя диаграмму, подобную той, которую вы здесь видите. Мэнди и я сделали карту, чтобы помочь ей сориентироваться на пути исцеления, показывая сферы и их элементы, которые мы будем исследовать. Если приложить терпение и упорство, HOPE часто может изменить траекторию болезни и восстановить благополучие — даже если, как при хронической болезни, вылечить ее невозможно.

Три вещи обнаружились во время моего диалога с Мэнди. Во-первых, было многое в ее жизни, что поддерживало ее исцеление: замечательная семья и несколько хороших друзей. Она уделяла пристальное внимание питанию — много фруктов и овощей, рыбы, цельного зерна и минимальное количество сахара. Она старалась ежедневно заниматься спортом или проходила физиотерапию. Но у нее были проблемы с отдыхом и расслаблением. Ее занятость, потребности семьи и боль не оставили ей времени на релаксацию. Пять лет назад она думала, что поправляется быстрее, но потом попала во вторую аварию. В этот раз она ударилась головой, но не потеряла сознание. После осмотра врачи сказали, что все в порядке. Вскоре после этого у нее начались приступы плача.

Она не могла перестать думать об обоих несчастных случаях, и что она может никогда не оправиться. И тогда ей был поставлен диагноз ПТСР. В то же время были добавлены антидепрессанты и консультации, которые не столько спасали от боли, сколько обеспечивали некоторое временное облегчение.

Затем я спросил ее, как и большинство моих пациентов: «Как вы думаете, что происходит?» Момент и постановка этого вопроса являются ключом к получению глубокого и содержательного ответа. Его цель состоит в том, чтобы помочь пациентам найти и использовать свою интуицию — прислушаться к своему сердцу или душе, в зависимости от того, как они это воспринимают. Моя работа состоит в том, чтобы проверить, могу ли я сопоставить то, что подсказывает интуиция, с разумными научными доказательствами, которые могут быть использованы для улучшения исцеления пациента. Как оказалось, ответ Мэнди содержал ключ к ее выздоровлению:

«Ну, — сказала она после небольшой паузы, — это мой мозг, кажется, что-то не так с моим мозгом».

«Почему вы так считаете?» — я прощупывал и ждал.

«Я заметила, что первые несколько раз, когда я делала иглоукалывание, я испытала большое облегчение, может быть, стало на 95 % лучше. Боль — всего один или два балла из десяти. Но это продолжалось недолго. Я проходила процедуру несколько раз, но через некоторое время это перестало работать. Поэтому я сдалась. Казалось, что мой мозг пытался исцелиться, но не мог принять лечение. Оно просто не работало. Как я уже сказала, что-то не так с моим мозгом, -Мэнди снова заплакала. — Простите, доктор».