– Дед, она у нас там закончилась два десятка лет назад.

– Ха-ха, закончилась. Да она у вас никогда не закончится. Территория Руси издревле Ристалищем Богов зовется, это тебе не Америка, которая Северная, та всю жизнь была и останется Желудком планеты. Все бы им жрать, никак нажраться не могут. И ведь не обожрутся! Сейчас вторжение НАТО в Россию может произойти в любой момент, выгодный Западу и Америке. У них для этого практически все готово. Сам посуди. Скоро лопнет мыльный пузырь американских зеленых бумажек, в США наступят тяжелые времена. Как выйти из дикого экономического кризиса? Выход один – надо ограбить самую богатую державу. Твою, Горбыль! Захватить ее ресурсы. Для этого в странах Балтии уже развернуты войска НАТО. В Средней Азии временные базы этой же организации превратились в постоянные. В Грузии развернута разведывательная сеть США и тоже военные базы. В странах Скандинавии войска для броска на Россию готовы.

– У нас не плохая армия.

– Ты из какого года попал сюда?

– Из две тысячи первого.

– Нет больше армии. Вашей армии всего один миллион человек и осталось. Стрелковое оружие, за исключением десятка известных придворных частей, сдано на склады, боеприпасы там же. Военно-промышленный комплекс в переходном, на натовский стандарт, состоянии. Лучшая техника гонится за рубеж и в войска поступает единично. Ракеты устарели. Такие, как «Сатана», сняты с производства и вооружения. Офицеров и генералов посокращали, воинские части тоже подверглись реорганизации не в лучшую сторону. Тебе это сорок первый год не напоминает?

– Да, кто же такое сотворить придумал? Куда же министр обороны смотрит?

– А министр обороны у вас там торгаш, он и в армии не служил толком. На то, что в войсках происходит, из окна своего кабинета смотрит. Да и посадили его на этот пост исключительно для развала армии.

– Это как? А президент наш, гарант Конституции, едрит его ангидрит, а правительство?

– Ну ты тормоз! Они реформы продолжают. Ты, насколько я знаю, в ГРУ служил?

– Ну?!

– Вот сам подумай. В любой стране, если сокращается численность армии, наращиваются структуры разведки. Так?

– Это аксиома.

– А у вас, ГРУ, скоро могут реорганизовать в простое управление разведки.

– Значит, будут кромсать по живому!

– Будут. Да и сейчас-то знаешь, чем занимаются структуры вашей системы за рубежом? Показухой своей деятельности, настоящая работа и не ведется вовсе. Профессионалов из этих структур «ушли», иные сами в коммерцию подались. Скоро, как ты любишь выражаться, придет большой северный зверек – песец называется.

– Дед, а ты кто?

– Доброжелатель, твою мать.

– Ну и зачем ты, доброжелатель, все это мне рассказал? Поможешь вернуться домой?

– Нет, не могу. Не в моей власти это. А рассказал все это для того, чтоб злее был, может, и тонкие структуры будущего, глядишь, изменятся. Если здесь постараться, то там и армия на ноги встанет, и государство окрепнет, на Европу миллионы беженцев с Востока хлынут, а опосля и Северной Америке кирдык наступит, потопнет в пучине морской. Вы уж постарайтесь! Хотелось бы чтоб сценарий грядущего в нашу пользу свершился. Завтра к полудню найдешь пристань. Погрузишься на корабль. Плыви в Болгарию, своему Монзыреву все и расскажешь. Бейте там, ребята, имперцев похлеще, от них вся эта зараза пошла. Может, и Святослава выручите, не погибнет. А теперь спи, сегодня ночью вам ничего не угрожает, я прослежу. Прощай, сотник, запомни, вам в свое время еще лет пять попасть не удастся.

Сашкины глаза помимо его воли закрылись, и наступившая тишина не тревожила сон спящего русского стана, только ветер с моря колыхал прибрежную траву.

Заканчивался второй месяц лета, а воинство византийского императора, застряв под стенами Доростола, топталось на месте, теряло людей. Осаждая крепость, базилевс то и дело был вынужден оборачиваться, смотреть, что происходит у него за спиной. Совсем не радостные вести приходили из империи.

В Константинополе опять назревал мятеж. Лев Фока, брат убитого Цимисхием Никифора, прежнего базилевса Византии, ядовитой змеей выполз из норы, попытать счастья, ужалить императора в спину. Война отвлекала внимание от провинций, где тоже было неспокойно. В приграничных областях восточных территорий мир и война балансировали на грани, и достаточно дуновению ветерка сменить направление, неизвестно куда качнется маятник, к миру или войне.

Цимисхий уже понял, что, даже выиграв войну у скифа, он может потерять свое царство, оставшись без войска, которое, если и дальше продолжать боевые действия, почти все поляжет под стенами Доростола. С кем тогда он останется? Как сможет удержать власть?

Такое положение дел, как предполагал базилевс, сейчас было и у Святослава. Истощенное, ослабленное голодом за трехмесячное сидение в осаде, готовое погибнуть за интересы своего князя, славянское войско, погибая, перемалывало византийские отборные полки. Победителей в этой войне, по определению, просто не могло быть.

Конечно, императора радовало, что у скифского князя, словно простые воины, в строю гибли полководцы. В самом конце весны в ночном бою погиб знаменитый еще по Преславу воевода Сфенекл. Но варвар, будто решив посчитаться за гибель товарища и друга, уже на следующую ночь, по совету ранее неизвестного в славянском войске воеводы черниговской дружины, усадил на ладьи две тысячи дружинников. Ладьи, незамеченные в ночи, да еще в плохую погоду, проплыли между берегом и стоящими на якорях триерами вверх по реке. Дождь и шквальный ветер заставили стражу на всем промежутке следования попрятаться в шалашах. Как-то уж очень продуманно и изощренно умело русы захватили воинский обоз с продовольствием, стоявший как по заказу у самого берега. Пропажу обоза, скорее всего, обнаружили бы не ранее утра. Работу ювелира можно было распознать сразу. Да только черниговец не захотел просто уйти. Пропустив вперед ладьи, нагруженные продовольствием, он с дружиной причалил к берегу и устроил резню в спящем лагере, уничтожив многих, по ночной поре бездоспешных и безоружных, греческих воинов. Не понеся потерь, русы безнаказанно ушли в Доростол. Сфенекл был отомщен.

Скифы, засев за каменными стенами, при любом удобном случае, вылазками досаждали грекам. Недели тянулись медленно, складывались в месяцы, как вдруг князь русов будто подстегнул медленно ползущее время, вывел свое войско за крепостную стену, решив снова сразиться на бранном поле. Иоанн Цимисхий путался в догадках, что заставило архонта русов снова пойти на открытое противостояние армий?

Неприятно тягуче, надсадно ныло плечо. Вчера при очередной вылазке какой-то гоблин из византийского стана, булавой раскромсав щит, от всей души приложился к нему. В свалке ночного боя Монзырев мечом снес голову с плеч гоблина, но сам после этого уже как боевая единица работать не мог. В конце концов, увел дружину за крепостные стены. Аккуратно сняв кольчугу и поддоспешник, просто разорвав присохшую кровью рубаху на нем, Боривой, поколдовав, обмыл рану с огромной гематомой, наложил вонючего с примесью трав варева, чистой холстиной забинтовал полкорпуса. Теперь плечо, рука и половина спины ощутимо ныли, не давая вольготно развалиться на лежбище. Приходилось спать, усевшись за стол, положив голову на согнутый локоть здоровой руки. Спать это сильно сказано, коротать время, иногда проваливаясь в сон и выныривая из него раз по пять-по семь в течение ночи.