Мне пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не заорать на него. Увы, в глубине души я подозревала, что он может быть прав.

В трубке на заднем плане послышался женский голос, потом Марк что-то сказал, отвернувшись от аппарата или прикрыв микрофон рукой. Наконец он снова обратился ко мне:

– Моя молодая жена говорит, что я должен быть с тобой помягче. Так и быть, придется пойти тебе навстречу… – Он немного помолчал, явно желая меня помучить. – Кло может остаться у тебя, пока мы не вернемся, то есть до пятнадцатого мая. Не исключено, что мы немного задержимся: нам хотелось бы посмотреть Европу и побывать на Ривьере, но… это мы решим по ходу дела. Со школой я, так и быть, разберусь сам, но все остальное на тебе. Главное, постарайся не беспокоить меня по пустякам. И еще – я хочу, чтобы твой лечащий врач ежедневно проводил тесты на наркотики и отсылал результаты в мой офис. Имей в виду, если у тебя снова возникнут проблемы с таблетками, мне сразу об этом сообщат, и тогда… Да, анализы начнешь сдавать уже с завтрашнего дня. Один положительный результат, Вив, и Кло тут же отправляется обратно в Лос-Анджелес – это не обсуждается.

Я так сильно стиснула пальцы, что едва не раздавила телефон.

– Почему ты так хочешь, чтобы я перестала принимать таблетки?

– Я ничего такого не хочу. Просто я знаю, что ты не сможешь.

На заднем плане снова зазвучал женский голос. Марк о чем-то непринужденно беседовал с женой, а я, с трудом сдерживая клокочущую в груди ярость, терпеливо ждала, пока он соизволит снова заговорить со мной. Наконец он сказал:

– Ну что, договорились?

– Д-да… – с трудом выдавила я.

– Ну и славно.

– Хочешь… хочешь, я позову к аппарату Кло? Она где-то тут, тут, рядом, и если ты подождешь минуточку…

Но он уже дал отбой, и на линии воцарилась тишина.

Дрожащими руками я налила себе чашку черного кофе из кофейника и залпом выпила. Кофе был почти холодным – должно быть, Томми сварил его еще до рассвета, но мне было наплевать. Мне был необходим кофеин, чтобы проснуться и преодолеть сильнейшее желание убежать наверх и с головой накрыться одеялом.

После непродолжительных поисков я обнаружила Кло и Кэрол-Линн на вершине древнего индейского кургана, который стал частью местного ландшафта задолго до того, как семейство Уокер сделалось владельцем этого участка земли. Курган в незапамятные времена насы́пали индейцы, населявшие эту часть американского континента. Теперь от их цивилизации осталось лишь несколько десятков изрядно оплывших холмов с плоскими вершинами, которые то там, то сям возвышались над плоской равниной. Время от времени в наших краях появлялись группы ученых и студентов из самых разных университетов страны. Каждый раз они привозили с собой все более совершенную аппаратуру, с помощью которой собирались узнать, какие сокровища могут храниться в недрах древнего кургана, но даже если там когда-то и было что-то ценное, оно, скорее всего, давным-давно рассыпалось в прах или было выкопано и украдено. Наш курган даже получил официальное название «Курган Уокеров», но я никогда этим не гордилась и не считала его чем-то действительно принадлежащим нашей семье. Он вообще не принадлежал к нашему миру. Это был реликт древней культуры, которая оказалась стерта с лица земли, памятник чему-то безвозвратно утраченному, а нам… нам и без того хватало потерь.

Кло и моя мать лежали на земле лицами вверх и соприкасаясь головами, словно сиамские близнецы. Глаза у обеих были закрыты, словно они к чему-то прислушивались. Во всяком случае, мои нетерпеливые шаги (а я действительно начинала злиться из-за того, что мне пришлось их искать) они услышали сразу.

– Тише! – прошипела Кло, не открывая глаз. – Мы пытаемся услышать, что говорит земля.

– Земля говорит, что мы должны были выехать еще полчаса назад, – отрезала я. – Так что кончайте валять дурака и марш к машине, иначе мы вообще никуда не поедем.

– Ты слышала, Джо-Эллен? – проговорила моя мать, также не открывая глаз. – Слышала, как она рокочет?

Кло зажмурилась еще крепче.

– Я ничего не слышала, потому что Вивьен бубнила мне над ухом.

Губы Кэрол-Линн изогнулись в легкой улыбке.

– Вивьен не любит слушать землю. Она способна полежать спокойно минут десять, не больше… да и то только если захочет подровнять загар на ногах. У нее всегда было шило в попе – вечно она спешит, торопится, думает о том, что будет дальше.

– Шило в попе? – Кло рассмеялась.

Моя мать тоже захихикала, и вскоре обе хохотали уже во все горло, словно пресловутое шило было самой смешной вещью на свете. Сама я, впрочем, тоже не выдержала, и мои губы сами собой расплылись в пародии на улыбку, которая, однако, сразу погасла, когда я вспомнила один случай, который произошел со мной много лет назад. Мне тогда было лет пять, и мы с матерью лежали на этом же самом месте, пытаясь услышать, что говорит нам земля. Но вместо голоса земли над нами вдруг зазвучал голос Бутси, пришедшей сказать, что Кэрол-Линн звонит какой-то парень, который выговаривает слова как янки. Моя мать сорвалась с места – даже сандалии не надела – и умчалась в дом. Я долго ждала, пока она вернется, но так и не дождалась. В конце концов за мной пришла Бутси, она позвала меня ужинать и, между прочим, сказала, что Кэрол-Линн снова уехала. Тогда я вскочила, схватила ее сандалии и, размахнувшись что было сил, зашвырнула подальше в болото.

Сейчас я прижала кончики пальцев к вискам, чувствуя приближение очередного приступа мигрени.

– Идемте, – сказала я. – Нам и в самом деле пора.

Кэрол-Линн перестала смеяться.

– Куда мы едем?

– Навестить Матильду.

Мать озадаченно нахмурилась.

– Разве она переехала?

Кло легко вскочила, потом протянула руку, чтобы помочь Кэрол-Линн подняться.

– Я еще незнакома с Матильдой, – сказала она. – Поэтому мы к ней и едем…

Слегка опираясь на протянутую руку, Кэрол-Линн поднялась с земли с проворством девочки-подростка и благодарно улыбнулась Кло, а я почувствовала болезненный толчок в самое сердце и поскорее отвернулась. Когда моя мать в последний раз улыбалась мне? Я честно пыталась вспомнить, но так и не смогла.

Оказавшись возле машины, я открыла дверцу и наклонила сиденье, чтобы Кло могла сесть назад. Кэрол-Линн скептически оглядела мой старый, покрытый дорожной грязью и пылью десяти штатов «Ягуар» и спросила:

– А Бутси с нами поедет?

В висках у меня загрохотали отбойные молотки. Я уже открыла рот, чтобы сообщить матери, что́ на самом деле случилось с Бутси, но Кло меня опередила.

– Мы заберем ее по дороге, – сказала она, опуская переднее сиденье, чтобы Кэрол-Линн тоже могла сесть.

Моя мать снова нахмурилась.

– А куда мы едем?

– Повидаться с Матильдой. Она теперь живет в другом месте, а мы едем к ней в гости.