— Что с ними?

— Большая часть уничтожена. Остальные, это три человека, бросив оружие, ломанулись обратно в кишлак.

— Хорошо. Отслеживайте обстановку. Всех прорывающихся гасить на месте.

— Принял, командир.

Поляки оделись.

— А теперь, господа, показывайте лабораторию.

Из сектора отдыха имелась дверь, и не пришлось выходить в сад.

Лаборатория впечатлила. Здесь было все необходимое.

— Где препараты? Готовые и еще не доведенные? — спросил Скоробогатов.

— В сейфе готовые, на стеллаже материал, требующий доработки.

— Открывай сейф!

Глиняк открыл металлический ящик, вытащил коробку, поставил на стол.

— Это все? — спросил командир группы.

— Да. Основная партия в Дурме.

— Собирайте разработку в этот ящик, и выходим.

— Что вы хотите с нами сделать? — спросил Росицкий.

— Расстрелять, — коротко ответил Скоробогатов.

Поляки побледнели.

— Испугались? А делать гадость, способную убивать тысячи мирных людей, не боялись? Ответ держать не боялись? Или надеялись, получив деньги, спокойно жить в своей Польше?

— Но мы же только ученые.

— Мрази вы, а не ученые, — бросил Алексеев. — Выполнять, что сказано!

— Прошу, не убивайте, — выдавил из себя Глиняк.

— Если бы ты, урод, знал, как я хочу тебя пристрелить, — процедил Скоробогатов, — но… считайте, что вам повезло, у меня приказ взять вас живыми.

— Нас перевезут в Москву?

— Да.

— Что будет потом?

— Все, тварь, закрыл пасть! Что будет, узнаешь. Готовь таблетки — и на выход.

Станция Скоробогатова сработала сигналом вызова.

— Первый, — ответил он.

— Двенадцатый, только что на связь выходил Второй, объект Дурм отработан, склад с дурью обнаружен, двое минируют спуск к реке. Второй просит определить порядок дальнейших действий.

— Передай ему, подготовив спуск к подрыву, нейтрализовав банду Ремизи, выйти на открытую местность и обозначить площадку посадки вертолета, не забывая об обороне.

— Принял, передам.

Скоробогатов вывел на улицу поляков. У входа в закрытый дом стоял Белов, у его ног валялся связанный полуголый боевик.

— Хатини? — спросил командир группы.

— Он самый, Рома.

— Живой?

— Живее всех живых, немного не выспавшийся, правда, но с головой порядок, показания давать сможет.

От центральных ворот на командира смотрели бойцы, занявшие позиции обороны со стороны кишлака.

— Так, всем пока находиться на местах! — крикнул Скоробогатов. — Коля, — обернулся он к Белову, — прими химиков да смотри, чтобы не сбежали, у них коробка с дурью, ее под контроль.

— Понял.

Скоробогатов вызвал по портативной станции командира экипажа «Ми-8» капитана Лаприна:

— Арма! Ответь Первому!

— На связи!

— Мы закончили. Подлетай к восточной оконечности Рахнуда.

— Принял.

— И поторопись, нам неизвестно, не идет ли уже сюда банда из Файзабада.

— Встретим!

— Это я решу. Грузи армейцев и подходи, площадка есть.

Спустя двадцать минут «Ми-8», повисев с полминуты над усадьбой, пошатываясь, спустился на площадку за дувалом и арыком.

— Внимание, на прикрытии Рубасов и Бургин, остальные на борт! — отдал команду майор.

— «Вертушку» видите? — вызвал он Лургина.

— Конечно.

— Снимайтесь, и бегом к ней!

— Наш афганский друг сказал, что уходит.

— Это его право. Бегом к машине!

— Есть.

В 6.15 «Ми-8» поднялся над усадьбой Хатини, подожженной выстрелами из «РПГ-7». До этого из дома вывели наложницу, которая пустилась к кишлаку.

В 6.25 «Ми-8» принял на борт подгруппу капитана Самойлова и тут же взмыл в небо.

Самойлов с дистанционки произвел подрыв тропы, ведущей к реке. Белов, увидев в иллюминатор облако пыли над дорогой между Рахнудом и Дурмом, крикнул:

— Командир, похоже, «духи» прут к Дурму!

Тут же из кабины вышел бортмеханик:

— Товарищ майор, на дороге к Дурму два внедорожника и грузовик, в кузове порядка двадцати «духов», капитан Лаприн просит разрешения уничтожить банду огнем неуправляемых ракет.

— Разрешаю!

Бортмеханик исчез в кабине. «Ми-8» развернулся и пошел навстречу вражеской колонне.

Поздно поняли маневр вертолета игиловцы, что засели в Файзабаде, и поздно разглядели контейнеры с НУРами. Ракеты ударили с двух пилонов. Грибы взрывов накрыли колонну, не оставив боевикам шанса выжить. Отработав цель, капитан Лаприн отвернул вправо и, пройдя над самыми вершинами хребта и Пянджем, взял курс на Айни. Скоробогатов по спутниковой станции вызвал командира боевой группы таджикского спецназа:

— «Барк»! Вьюн!

— На связи, — ответил майор Рамон.

— Что у тебя, коллега?

— Порядок. Банду Сангала нейтрализовали. Единственно, не смогли взять начальника погранзаставы, застрелился сам.

— Наша помощь нужна?

— Нет, мы тоже начинаем эвакуацию.

— Пойдете в Айни?

— Нет.

— Жаль, а то бы встретились, познакомились.

— Придется как-нибудь в другой раз.

— Удачи тебе, майор!

— И тебе удачи!

В 9.12 «Ми-8» приземлился на аэродроме Айни.

Группу встретил полковник Жуков.

— Молодец, Рома, сработал на «отлично»!

— Володарскому докладывать?

— Я доложу. Химики у тебя?

— Вместе с Хатини.

— Прелестно! Давай всех в самолет. Я свяжусь с Володарским.

Бойцы спецназа перешли в ожидавший их «Ту-134», подняв по трапу растерянных и испуганных поляков вместе с главарем всей банды Асадом Хатини. Поднялся на борт и Жуков, показал Скоробогатову большой палец.

Лайнер вырулил на взлетку и, взревев двигателями, рванул по полосе.

Скоробогатов откинулся в кресле.

— Тяжело было? — спросил его Жуков.

— Да нет! Как обычно, Сергей Петрович.

— Как обычно, — проговорил тот и, покачав головой, добавил: — Володарский объявил всем благодарность.