— Что ж, вы сами недавно заметили, что сейчас ещё слишком рано для того, чтобы спать. А этот человек, обратите внимание, всё ещё с трудом движется и ничего не соображает; можно подумать, что он напился до одури. А если шоколад был отравлен, то это может послужить объяснением такого состояния, не так ли?

Мои слова заставили Макмиллана задуматься; он даже побледнел от умственных усилий.

— Это возможно, — допустил он. — А если так, то у меня тем больше оснований потребовать, чтобы назначили более добросовестного охранника. — Он вновь повернулся к немцу. — Вы не справились со своими обязанностями. Вас снимут с поезда на ближайшей станции, и ваше место займёт другой охранник.

— Jawohl, mein Herr. — Немец сокрушённо склонил голову.

— И я сообщу начальству железной дороги о том, что произошло в этом вагоне. — Последняя фраза предназначалась нашему стражу, чтобы показать, что тот имеет дело с важной персоной, и, похоже, она достигла своей цели.

— Шоколад принёс сопровождающий инвалида, — попытался оправдаться охранник.

— Если хотите, я поговорю с ним, — поспешно вызвался я, стремясь насколько возможно оттянуть встречу Макмиллана с Холмсом. — Может быть, у него найдётся объяснение ко всеобщему удовлетворению.

— А это что-нибудь даст? — задумчиво спросил Макмиллан, с сомнением оглядев меня.

— Не могу обещать, но, мне кажется, это позволит вам избежать излишнего внимания к своей персоне, которое… которое… могло бы поставить под угрозу вашу миссию, — смело (может быть, даже слишком) ответил я.

Если Макмиллан и подумал, что я вышел за рамки, отведённые лакею, вслух он ничего не сказал.

— Наверно, это правильно. — Довольный тем, что ему не придётся унижаться до объяснений с мелюзгой, он всём корпусом повернулся к охраннику: — Отдаю вас в распоряжение моего слуги. Если у меня не будет больше никаких замечаний, я смогу учесть ваше раскаяние, когда буду докладывать о происшествии.

— Как вам будет угодно, mein Herr, — ответил тот с ещё более виноватым видом.

— Вы всё это сделали собственными руками, — продолжал поучения Макмиллан. — И если вам ещё когда-нибудь придётся нести такую же службу, помните о том, к чему ваша нерадивость привела сегодня.

Охранник не ответил на последние слова, но вид у него был такой удручённый, что Макмиллану вполне хватило и этого.

Я понял, что ещё до следующей остановки должен переговорить с Майкрофтом Холмсом.

Из дневника Филипа Тьерса

Сегодня вечером, вернувшись из больницы, я застал инспектора Корнелла. У него множество вопросов к М. X., и он недоволен тем, что разговор откладывается. Я не могу ответить ему, что М. X. нет в стране, и к тому же подозреваю, что Корнелл мне не поверит. Он твёрдо намерен завтра встретиться с М. Х. и не хочет слышать, что это невозможно. Я клятвенно заверил его, что огромная работа для Адмиралтейства занимает всё время и силы М. X., поскольку она призвана остановить развивающийся на континенте кризис, и это чистая правда, но инспектор Корнелл больше не желает делать на это никаких скидок. Я с нетерпением жду следующего сообщения от М. X. Тогда у меня появится хоть какое-то представление о дне его возвращения. Если я смогу назвать Корнеллу время, когда он сможет лично задать М. X. вопросы, то, уверен, его раздражение уменьшится.

Эдмунд Саттон абсолютно уверен, что за ним следят, и принял все меры предосторожности, которые они с М. X. выработали ещё четыре года назад, чтобы избежать разоблачения.

— Мне это не нравится, — сказал Майкрофт Холмс, зябко заворачиваясь в толстый халат. Вы совершенно правильно решили поговорить со мной прежде, чем с кем-нибудь другим.

— Я хотел сообщить о случившемся главному кондуктору. Но в любом случае, чтобы найти его, мне нужно было пройти через ваш вагон. Это нужно сделать очень быстро, — сказал я, тревожно оглянувшись, как будто у меня за спиной в любую секунду мог возникнуть разгневанный Макмиллан; а этого, похоже, можно было ожидать.

— Не могу представить себе, что Макмиллан может не дать делу ход, — со спокойствием фаталиста сказал Холмс, — и упустит возможность лишний раз продемонстрировать своё величие. — Он вздохнул. — Примерно через час паровоз будет заправляться водой. Насколько я знаю, на этой станции нет телеграфа, так что, вероятно, мне придётся отправить Крейцера с поручением. Пожалуй, я могу это сделать, — таинственно добавил он, соединив кончики пальцев, и задумчиво продолжил: — Это может быть Братство или Золотая Ложа. У них самый широкий доступ к служащим железной дороги, и они способны без труда завербовать многих из них. К тому же вы своими глазами видели этот символ на цепочке у начальника станции.

— Вы уверены, что это должны быть немцы? — спросил я, вспомнив, сколько стран могли бы извлечь пользу из срыва соглашения.

— Да. Большинство служащих железной дороги не стало бы рисковать своим жалованьем, связываясь с иностранцами; подобная опрометчивость не в немецком характере. — Он свёл ладони вместе. — Это дело чисто внутреннее, и искать его авторов нужно среди немцев. А среди них тоже достаточно людей, которые с удовольствием сведут на нет все месяцы напряжённых переговоров.

— И что, по вашему мнению, я должен сделать? — спросил я. Мне показалось, что я шагаю по узенькой неровной тропке, окружённой невидимыми капканами и западнями. У меня не было полной уверенности, что Майкрофт Холмс понимает всю серьёзность вопроса, но я должен был всецело положиться на него, ибо советы, которые я мог бы получить у других, наверняка содержали бы в себе злой умысел.

— Прежде всего, поговорите с кондуктором и обратите внимание на его поведение. Если он будет по-настоящему удивлён, узнав о случившемся, позвольте ему назначить к вам в вагон другого охранника. А при малейшем подозрении, что он знает о происшедшем, говорите, что обратитесь за помощью в Карлсруэ.

— А как мне убедить Макмиллана, что, уладив дело таким образом, я поступил разумно? — спросил я более раздражённо, чем хотел.

— Конечно, нажав на его тщеславие. Скажите, что его миссия слишком важна, чтобы доверяться простой железнодорожной охране. Выскажите сомнение, что кто-нибудь достаточно хорошо осознавал значимость его персоны, чтобы обеспечить надлежащую охрану. — Майкрофт Холмс тревожно улыбнулся, сверкнув зубами. Эта улыбка всегда вызывала в моём воображении образ волка, преследующего добычу. — Вы можете пойти этим путём в любом случае. Крейцер всё устроит. Новая охрана появится у вас во время пересадки на поезд в Майнц.

— Но ведь это очевидная увёртка, сэр, — возразил я.

Майкрофт Холмс одобрительно кивнул.

— Конечно. Именно поэтому всё получится. Макмиллану не придёт в голову, что его враги станут действовать так неуклюже.

— Но если Макмиллан догадается о цели, которую я преследую, это не сулит ничего хорошего. — Я решил высказать все свои сомнения.