В душе Рейвен целиком и полностью одобряла такие строгие правила. В школе Вестлейк учились дети из богатых семей, наследники значительных состояний, которые очень легко могли стать жертвой алчных похитителей с целью выкупа. Саманта была любимой дочерью садовника, бизнес которого оказался настолько прибыльным, что он мог позволить себе отдать ее в престижную дорогую школу. И все же девочка казалась наименее вероятной кандидаткой на роль жертвы преступников, поскольку состояние ее отца явно уступало богатству других родителей.

Рейвен была восхищена администрацией школы, которая равным образом защищала всех своих учеников, вне зависимости от уровня благосостояния их родителей, и, конечно жe, не стала в присутствии Саманты оспаривать возможность ее похищения. Вместо этого она выбрала другую тактику: она решила попытаться убедить классную даму в своей абсолютной благонадежности, поскольку была почти членом семьи Голтов.

– Должна признаться, – улыбнулась она классной даме, – ситуация действительно довольно щекотливая. Но я уверена, Саманта рассказала вам, что ее бабушка и дедушка в гостях у дочери в Денвере и поэтому не могли сегодня приехать за ней в школу. А поскольку Ник, то есть мистер Голт, сегодня очень занят, Саманта позвонила мне.

– Прошу прощения, но я все же не совсем понимаю, какое отношение вы имеете к Саманте Голт.

– Я ее подруга, – спокойно ответила Рейвен, улыбаясь Саманте, и глаза девочки вспыхнули благодарностью и надеждой. – Я очень хорошо понимаю вашу тревогу и высоко ценю заботу администрации школы о безопасности детей, но ведь я не чужой, неизвестно откуда появившийся человек, правда? Саманта сама позвонила мне с просьбой отвезти ее домой. Coвершенно очевидно, что она хорошо знает меня. Во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы просить о помощи, и...

– Я полностью доверяю мисс Уинтер, – неожиданно вмешалась в разговор Саманта и, повернувшись к классной Даме, взмолилась: – Со мной все будет в порядке, честное слово!

– Ну хорошо, – сказала наконец строгая дама. Я просто хотела лично убедиться в том, что девочка попадет в надежные руки. Поезжайте!

– Спасибо! – улыбнулась ей Рейвен и вместе с Самантой направилась к машине. Девочка не скрывала своего удивления тем, как быстро Рейвен сумела уговорить строгую учительницу.

Усадив Самантy в машину, Рейвен вернулась к классной руководительнице и протянула ей свою визитную карточку.

– Прошу вас занести мое имя в личное дело Саманты Голт, – с любезной улыбкой сказала она.

– Ну как, тебе удобно? – Спросила Рейвен, усаживаясь в «ягуар», где уже сидела Саманта. Они застегнула ремни безопасности, но Рейвен не торопилась включать зажигание.

– Удобно! – ответила девочка, с восхищением глядя на нее. – Вы были неподражаемы! Я думала, она так и не отпустит меня с вами.

– Ну, поскольку я твердо, решила не уезжать без тебя, ей пришлось бы все равно уступить.

– Спасибо!

– Не за что. Так ты... заболела? Плохо себя чувствуешь?

– Я точно знаю, что это не совсем болезнь, и, может быть, зря отпросилась с уроков... Школьная медсестра сказала, что в этом нет ничего страшного, но все же на первый раз стоит побыть дома... – Саманта прервала свой сбивчивый монолог, чтобы перевести дыхание. Потом пожала плечами и негромко произнесла: – Сегодня у меня в первый раз началась менструация.

– Правда? – повернулась к ней Рейвен, – знаешь, я согласна с вашей школьной медсестрой. На первый раз действительно стоит побыть дома, в постели.

Конечно, это естественно и вполне нормально для девочки твоего возраста, и все же это большое событие для тебя и твоей семьи.

Рейвен вспомнила о Нике и попыталась представить себе его реакцию на эту ошеломляющую новость относительно его любимой дочери. Должно быть, он опечалится и обрадуется одновременно тому, что она начала превращаться в женщину. Вот только как он отнесется к тому, что Саманта позвонила за помощью именно Рейвен? Не обидится ли, что первым: узнала о таком важном событии в жизни Саманты она, а не отец? Оставалось только надеяться, что Ник поймет поступок дочери. В конце концов, девочки бегут с этим к матери в первую очередь!

– Мне кажется, ты немного напугана этим. Так, Саманта?

– А вы испугались, когда это произошло с вами в первый раз? – вопросом на вопрос ответила девочка.

– Я ужасно испугалась! Ведь я не понимала, что со мной произошло!

– Не понимали? А разве ваша мама не говорила вам об этом?

– Нет, – ответила Рейвен, стараясь говорить как можно безразличнее, чтобы скрыть свою обиду на Шейлу. – Мне было всего одиннадцать, Когда началась первая менструация, поэтому мама не успела мне рассказать об этом. Она считала, что я еще слишком мала.

Рейвен захлестнули нежеланные воспоминания. Когда это произошло, она действительно очень испугалась. Кровотечение было довольно сильным, и схватки были болезненными, поэтому она решила, что умирает. Она убежала из школы, не сказав никому ни слова о том что с ней случилось, и, спотыкаясь, направилась домой, к матери, чтобы найти у нее объяснение своему странному состоянию и утешение.

Шейла лежала в постели с очередным любовником, и оба ужасно рассердились, когда в спальню ворвалась перепуганная, бледная Рейвен. Мать заставила ее объяснить причину такого поведения в присутствии своего любовника, чем сильно унизила ее.

Выяснив, в чем дело, они оба грязно выругались и посмеялись над Рейвен. Потом, сквозь хриплый от курения кашель, мать сказала ей:

– Вот и ты стала женщиной! Эта кровь и боль расплата за возможность иметь ребенка. – для Рейвен эта расплата оказалась весьма незначительной. Кровотечение и схватки почти полностью прекратились уже на второй день. Рейвен даже не догадывалась, насколько нетипичны были ее менструации; пока случайно не услышала, как ее одноклассницы жаловались друг другу на сильные боли и длительное кровотечение. Когда, будучи уже студенткой университета, она проходила первый в своей жизни гинекологический осмотр, по просьбе врача описала свои незначительные болевые ощущения и весьма скудные кровотечение. Ей было сказано, что ей повезло по сравнению с теми мучениями, которые испытывают большинство женщин.

Но даже тогда Рейвен знала, что это было не везением, а скорее проклятием. Дитя наркоманки, она была не способна, в свою очередь, дать начало навой жизни. Именно это и было причиной столь кратких и практически безболезненных менструаций.

К своей радости, Рейвен не увидела на юном личике Саманты ни страха, ни душевной травмы, но все же повторила свой вопрос:

– Тебе не страшно, Саманта?

– Нет, не страшно, но как-то не по себе. В школе нам говорили об этом. У некоторых из моих подруг менструации начались еще год назад. К тому же мы с бабушкой несколько раз говорили на эту тему...

– Может быть, у тебя слишком много крови? Или очень сильные боли?

– Да нет, я бы не сказала... Со мной все в порядке, даже голова не кружится.