она не стала вдаваться в подробности.

— Что будем делать? — спросила она.

Айзенберг снова медлил.

— Мне нужно еще раз поговорить с госпожой Гильберт. Но в этот раз я предупрежу господина Кайзера и господина Хинтце.

— Скорее всего, они отвергнут теорию Бена, — предположила Клаудия.

— Знаю. Но я должен попытаться.

С этими словами Айзенберг покинул кабинет. Едва он ушел, Клаудия спросила:

— Что с тобой, Йаап? В последнее время ты какой-то странный.

— Не трогай меня, ладно?

Глава 44

Айзенберг сел за угловой столик в таверне «У Кристоса». Две темноволосые женщины — с первого взгляда было видно, что это мать и дочь, — вели тихую беседу, не обращая на него внимания. Волнуясь, он посмотрел на часы: начало девятого. Он бы с радостью встал и ушел домой, но знал, что очной ставки не избежать.

После вчерашнего чата с Беном Варнхольтом он почувствовал себя жалким и одиноким. Конечно же, хакер прав: интерес Регины Гильберт к нему был наигранным. В глубине души он сразу все понял, но мужское самолюбие помешало ему признаться в этом себе. Или же помешало непреодолимое желание покончить с одиночеством, сделав его падким на лесть и затмив рассудок. Как бы там ни было, Варнхольт открыл ему глаза.

В остальном все идеально сходилось: странное поведение Ангессера, хотя он явно не знал об убийстве Меллека. Опровержение от АТР сразу же после пресс-конференции. Хакерская атака на БУУП и попытка выбить Бена. И вдобавок ко всему поведение Гильберт.

Эта ясность картины должна была его успокоить, однако он ясно осознавал, что совершил чудовищную ошибку, позвонив утром Гильберт и пригласив ее на ужин в свой любимый греческий ресторанчик.

Как и предсказала Клаудия Морани, ни Хинтце, ни Кайзер в теорию Варнхольта не поверили. Кайзер, в глубине души которого еще теплились остатки сомнений о причастности хакера к группировке, назвал ее бредом сумасшедшего, а Хинтце сказал, что это бесстыдная ложь, которой он хотел пустить их по ложному следу.

— Сначала вы изобретаете биологический вирус, который вроде как сбежал из Института имени Роберта Коха, а теперь — компьютерный вирус, якобы умеющий думать и обманывать механизмы безопасности. И чтобы придать всему этому правдоподобность, ваш «кристально честный сотрудничек» берет и заражает нашу систему вирусом. Однако он недооценил профессионализм ребят из отдела Гартвейна, что, впрочем, типично для этого сноба. Простите, господин Айзенберг, но эта история лично меня еще больше убедила в виновности Варнхольта. Я настоятельно советую вам сделать так, чтобы он пришел с повинной. Все иное усугубит не столько его положение, сколько ваше. О том, что вы обязаны сообщить мне о его местонахождении, как только оно станет вам известно, думаю, напоминать излишне.

После этого разговора стало ясно, что Айзенберг не должен был сообщать Хинтце о планах встретиться с Гильберт, поскольку тот ему строго-настрого запретил бы общение. Также предельно ясно было и то, что в лице Хинтце он наживет себе врага на всю жизнь, если не проинформирует его. Если ОСГИ будет распущена, то ему не поможет даже Кайзер. Большой удачей будет устроиться на место заместителя руководителя какого-нибудь полицейского участка в провинциальной глуши.

Однако истинная причина его нервозности была не в разговоре с Хинтце или мыслях о плачевных карьерных перспективах. Она появилась на пороге ресторана. Регина Гильберт выглядела ослепительно. На ней было платье фисташкового цвета, которое подчеркивало ее загар и темный цвет волос. Увидев его, она улыбнулась.

— Добрый вечер, господин Айзенберг! Как здорово, что мы снова встретились так скоро!

Он встал и протянул ей руку.

— Да, — только и смог сказать он.

Они сели.

— Давненько я не была у греков! Тут мило!

— Здесь не так роскошно, как в ресторане, который выбрали вы. Но мусака у Кристоса отменная.

Сказав это, он осознал, что место встречи, предложенное им, было ей не по вкусу. Еще один признак того, что они происходили из разных миров, и того, что в разных мирах они и останутся.

Она сверлила его черными глазами и улыбалась.

— Вы немного напряжены, если я могу позволить себе такое замечание. Надеюсь, я вас не сильно смущаю.

Айзенберг откашлялся.

— Честно говоря, госпожа доктор Гильберт…

— Регина, пожалуйста! — перебила она его.

Он не отреагировал на просьбу.

— Честно говоря, я позвал вас сюда не только потому, что захотел увидеться.

Улыбка на ее лице стала шире.

— Не только?

— Я хочу сказать, я располагаю сведениями…

Она положила свою руку с идеальным маникюром на его.

— Дорогой господин Айзенберг, почему бы нам для начала немного не расслабиться и не выпить вина? Мы ведь можем поговорить об убийстве Вальтера позже, если это так необходимо. Но, честно говоря, я не хотела бы омрачать этот прекрасный вечер грустной темой.

Он убрал руку.

— Извините, но я обязан ознакомить вас с некоторыми фактами.

В ее глазах вспыхнул озорной огонек.

— Ознакомить? С фактами? Я заинтригована!

У Айзенберга пересохло в горле. Бокал вина сейчас точно не помешал бы.

— Один из моих сотрудников кое-что обнаружил, — выдавил он из себя. — Умный вирус. Мы предполагаем, что он был разработан в вашем институте.

Она залилась звонким смехом.

— Умный вирус! Звучит интересно! И что он умеет, этот вирус, ваш сотрудник его расспросил?

— Вам не стоит относиться к этой теме так легкомысленно. Возможно, вирус послужил причиной убийства Меллека.

Она подалась вперед и внимательно на него посмотрела.

— Выкладывайте!

Айзенберг попытался пересказать то, что узнал от Варнхольта. Однако ему это не удалось. Он сбивался и начинал сначала, чем изрядно ее потешил.

— Это ваша теория? Вальтера убила спецслужба, потому что он работал над супервирусом и собирался выболтать тайну?

— Это версия, которую мы рассматриваем. Я позвал вас сюда, потому что хочу услышать ваше мнение.

— Было бы лучше, если бы вы позвали сюда и вашего сотрудника. Тогда я смогла бы объяснить ему, почему эта его теория — вздор. Не обижайтесь, господин главный комиссар, но я думаю, вам не понять технических деталей. Попробую так: интеллект — невероятно сложный феномен. Нет даже точного определения, что это такое. Но я вас уверяю: ни одна программа в триста мегабайт, какой бы сложной она ни была, не может быть умной, по крайней мере, в нашем повседневном понимании. И даже если она каким-то чудесным образом научилась думать, то не смогла бы с легкостью обойти меры безопасности. Для этого нужны большие запасы знаний, креативность и ловкость. Это не под силу даже вашему господину Варнхольту с миллиардами нейронов в его мозгу. Мы в институте вывели