— С чего вы это взяли? — спросил Клаузен.

Айзенберг медлил с ответом. Варнхольт доверял ему. С другой стороны, если сейчас он вызовет недоверие у своих сотрудников…

— Возможно, что господин Варнхольт в прошлом был знаком с одним из членов АТР.

Клаузен кивнул.

— Так вот, значит, почему его отстранили от службы. Он знает, кто стоит за АТР, но отказывается рассказывать. Да, все сходится.

— А в благодарность за молчание те, кого он покрывает, берут и дискредитируют его? — спросила Морани.

— Может быть, они решили подстраховаться. Как бы там ни было, ключом к раскрытию дела является Ангессер. Глупо, конечно, что мы ничего не можем сделать, чтобы ускорить его поимку.

— Не хотите снова поговорить с Беном, господин Айзенберг? — спросила Морани. — Если Йаап прав и АТР его предали, то, наверное, сейчас он готов поделиться информацией.

Айзенберг не верил, что дело могло быть раскрыто так просто. Но кивнул.

— О’кей. Я ему позвоню.

Варнхольт взял трубку сразу.

— Здравствуйте, шеф! Я слышал, у вас вчера был романтический вечер!

Айзенберг почувствовал, как краснеет. Он подавил закипающую злость, хотя сам был виноват в том, что сотрудники сплетничали за его спиной.

— Я хотел бы с вами снова…

— Только не по телефону. Давайте встретимся сегодня вечером. Скажем, в 20:00 «У Марии». Это бар в Кройцберге.

— Да, хорошо. Я приду.

Глава 41

Закончив разговор, Бен окинул взглядом свою квартиру. Он увидел горы грязного белья, груды упаковок из-под кексов и бутылок от напитков, стопки пожелтевших журналов и ворохи рваных бумаг, а в промежутках между ними несколько серых ящиков — вышедшие из строя за последние двадцать лет компьютеры. Предстояло срочно расчистить эти авгиевы конюшни: в таком бардаке запросто можно было спрятать дюжину радиоуправляемых камер и микрофонов.

А может быть, у него разыгралась мания преследования? Хотя, с другой стороны, как там говорится? Даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят. К тому же у него были конкретные причины для опасений — кто-то взял его на прицел. Этот кто-то заразил вирусом систему БУУП, а вину свалил на Бена. Очень может быть, что эта группировка (вряд ли такое вытворял один человек) взломала и его личный компьютер. Однако способ взлома оставался для Бена загадкой.

С тех пор как в воскресенье он поймал и изолировал необычного червя на специально отведенном для этих целей стареньком ноутбуке, он пытался вскрыть структуру программы. Однако задача была не из легких, потому что червь не был похож ни на что, виденное им прежде.

Во-первых, червь был гигантским, но насколько большим, Бен еще точно не знал, хотя и установил, что вредоносная программа копировала внушительные объемы данных на те участки жесткого диска, которые операционная система пометила как неиспользуемые. Размер программы с трудом поддавался определению, поскольку без точного понимания принципов ее работы невозможно было понять, какие из якобы неиспользуемых сегментов диска содержали ее компоненты. Статистический отчет, в котором могло бы обнаружиться лишь случайное движение данных, показал значительный объем их передачи — по меньшей мере, несколько мегабайт, а возможно, гигабайты программного кода.

Из ряда вон выходящий случай. Грамотно написанные вредоносные программы всегда маленькие. Так им намного проще затеряться в компьютере и оставаться необнаруженными. Обычно у червей и вирусов очень простые задачи. Например, установить бэкдор в операционной системе, через которую взломщик будет осуществлять управление компьютером, или заставить компьютер копировать программу и заражать ею другие компьютеры. Для этого не нужны мегабайты программного кода.

Что за миссия была у этого червя, Бену не хватало фантазии вообразить. Значительная часть программы, по всей видимости, занималась сокрытием своего огромного объема от операционной системы и программ безопасности. И это у червя получалось очень хорошо: ни один из антивирусов, которых Бен натравливал на интервента, не забил тревогу. Лишь написанная им программка для отслеживания нетипичных системных процессов то и дело намекала, что происходит что-то нештатное. Но что именно творилось с его «жертвенным» ноутбуком, он не понимал. Понемногу у него сложилась теория о том, кто мог стоять за такой разработкой. Объясняла она и попытку вышвырнуть его из БУУП, убийство Вальтера Мел-лека и многое другое. Если его опасения не надуманные, то он в большой опасности.

Бен почувствовал сильное беспокойство. Он встал и подошел к окну. На маленькой улочке в центре Кройцберга царило привычное спокойствие, однако от идиллической картины легче ему не стало. Он решил прислушаться к интуиции. Раньше она его не подводила, а сейчас говорила: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Он взял дорожную сумку, упаковав в нее самый мощный из своих ноутбуков и старый, инфицированный, сунул туда несколько баночек энергетического напитка, пару шоколадок, туалетные принадлежности и смену нижнего белья. На всякий случай. Поскольку он из принципа предпочитал электронным деньгам наличные, то всегда держал дома тысячу евро — мелкими купюрами в пищевом контейнере в морозильнике. Он положил замороженные купюры в кошелек, накинул на плечи непромокаемый плащ и покинул квартиру, опечатав дверь волосом, приклеенным на скотч между дверью и косяком. Это был чистой воды обманный маневр, чтобы заставить потенциальных взломщиков думать, что таким образом он отслеживает соблюдение гарантированной законом неприкосновенности жилья. На самом деле за неприкосновенностью следила придуманная Беном система сигнализации, которая в случае проникновения чужаков в квартиру беззвучно посылала уведомления на его защищенный от слежки смартфон.

На улице Бен обрадовался, что накинул плащ, — там моросил дождик, — и, специально не глядя по сторонам, заспешил к метро. После получаса езды по разным линиям, которые он менял, заходя в вагон и выходя из него в последнюю секунду перед закрытием дверей, Бен мог с некоторой уверенностью полагать, что избавился от гипотетических преследователей. Он уселся за столиком уличного кафе, набитого хипстерами с ультратонкими ноутбуками и стаканчиками латте макиато, достал из сумки старенький ноутбук и возобновил анализ.

Через пару часов напряженной работы Бена осенило. Зачем существовал загадочный червь, так и оставалось непонятным, но в данных можно было заметить повторявшийся образец. Повторы были не идентичными (иначе он сразу обратил бы на них внимание), но достаточно похожими, чтобы при долгом изучении увидеть лежащую в их основе структуру. Повторы возникали через ровные промежутки: на каждые шестнадцать килобайт ничем не примечательных данных приходился сегмент, похожий на образец и занимавший килобайт. Бен нашел двадцать тысяч сегментов, соответствовавших образцу, однако среди них не было двух абсолютно идентичных. Это значило, что червь занимал добрые три сотни мегабайт дискового