– Что за частность?

– Число разумных особей плазмоидов конечно.

Все повернули головы в сторону Святослава. По мере того как значение сказанных им слов доходило до присутствующих, в кабинете постепенно устанавливалась тишина. Наконец все звуки затихли; осталось лишь сопение задремавшего Егорова.

Максим в принципе был готов к очередному откровению от Торика. Но тот каждый раз умудрялся преподнести информацию так неожиданно и метко, что не удивиться было трудно.

– То есть как… конечно? – тупо переспросила Волкова, впервые с самого начала разговора подав голос.

– Вам объяснить семантику слова «конечно»? – недружелюбно осведомился Торик.

– Слав, хорош паясничать! – осадил его Фрунзик, пригладив свои белые волосы. – Выкладывай. Мы тут не в шарады играем, в конце концов! И почему ты мне раньше не сказал?

– Ты не спрашивал, – хладнокровно пожал плечами Торик. – Число разумных особей плазмоидов конечно потому, что они не могут размножаться.

И снова Долгов услышал, как его мозги скрипнули, переваривая новую порцию парадоксальных откровений Святослава.

– Постой-ка, – резонно возразил генерал. – А как же быть с огненными шарами, обрушившимися в ночь вторжения на многие города? Их же было несметное количество? А шаровые молнии за час до этого? Неужто плазмоиды позволили себе так вот махом бросить на гибель миллионы, если они дорожат каждым? Что-то не клеится.

– Я, кажется, по-русски сказал: они не могут воспроизводить разумных особей. Те раскаленные малютки, что посыпались тогда с неба, – всего лишь немыслящие отбросы, коих плазмоиды могут наплодить сколько влезет. Разумные индивиды – крупнее. Начиная примерно от одного метра в диаметре. Меньший объем не позволяет создать мыслящее существо из плазменных структур, где каждая частица, грубо говоря, постоянно связана с любой другой. Между прочим, генерал, ваш парень… как его… Буранов, он практически допер до этого. Я с ним еще вчера перекинулся парой словечек – светлая голова. Ему не хватило лишь некоторой свободы мышления, а в остальном…

– Стоп! Стоп! – Генерал предупредительно выставил вперед ладони. – Слава, сколько этих особей? Которые… разумны?

– Не так много. Скорее всего менее десятка тысяч. Но здесь я могу и ошибаться.

– Твою мать… – выругался Пимкин.

– Я прикинул, – продолжил Святослав. – Чтобы их уничтожить при помощи U-резонансного оружия с учетом технического оснащения современной армии и новейших стратегических и тактических методик, понадобится около ста тридцати лет и шесть-семь миллиардов человекоресурсов.

– То есть ни теоретически, ни практически это невозможно, – резюмировала полковник.

– К тому же, если плазмоиды начнут навязывать более агрессивный характер войны, то они вообще в состоянии стереть с лица планеты все живое за три-четыре месяца. Сейчас они просто… э-э… как бы озадачены, что ли… Видимо, осмысляют потерю нескольких особей.

– А ведь верно, – вдруг согласился Пимкин. – Это объясняет то, что они уклоняются от прямых боевых столкновений и ведут тыловую войну.

– Я так понял, Славик, ты клонишь к тому, что теперь вся надежда на нас? – тихо спросил Фрунзик. – На привратников, которые в теории должны охранять человечество от тотального уничтожения?

– Это слишком громкие слова, Герасимов. Никого мы не сможем спасти. Мы совершенно случайно получили дар, к которому не то что не готовы, а который страшен в наших кривых руках. – Торик помолчал. – Ко всему прочему, как ты уже заметил, способности проявляются вне зависимости от нашего желания. Видимо, включается какой-то механизм защиты в экстремальных ситуациях на подсознательном уровне. А кто тебе сказал, что твое подсознание считает угрозу уничтожения Земли опасным?

Герасимов вытаращил красные глаза и не нашелся, что ответить.

– То-то и оно, – неприятно усмехнулся Торик.

Долгов откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. «Ну и ситуация, – подумал он. – Безвыходная какая-то».

– Это что же получается? Пат? – словно угадав его мысли, высказала мнение Волкова.

Максиму была симпатична эта подтянутая и, по всей видимости, очень неглупая женщина-гэбист. Он не понимал, отчего Торик так на нее взъелся.

– Если б положение не имело решения, – логично предположил генерал, – то плазмоиды не опасались бы вас, привратников недоделанных.

– И эти фанатики придурочные вдобавок, – согласился Фрунзик. – Чуть не укокошили ведь меня один раз! Что-то за всем этим стоит…

– А вот тут ты прав, – неожиданно кивнул Торик. – Для меня во всей многоходовой партии цели этой организации остаются темной лошадкой. И зря ты употребляешь к ним эпитет «придурочные». Это очень серьезные люди, и они располагают чрезвычайно важной информацией, которая может пролить свет на многие наши вопросы.

– Хорошо бы, – вновь присаживаясь на свое место, вздохнул Пимкин.

– Товарищ генерал-лейтенант, – в лоб спросил Торик, – у вас нет сведений о том, кто руководит Безымянными?

От Максима не ускользнул тот факт, что Пимкин быстро переглянулся с Волковой. Но ответил генерал не сразу, тщательно подбирая слова.

– Слава, тут такое дело… Согласно сведениям, которые мы получили буквально за несколько часов до нашей встречи, корни этой… кхм… секты… уходят так глубоко ввысь – прости за неудачный оборот, – что мне… нам с полковником Волковой… хотелось бы еще раз проверить данные.

Торик стал чернее тучи.

– Скажите, кто, кроме присутствующих здесь, знает о наших способностях? О том, что мы вернулись с Марса не совсем нормальными людьми? – цинично проговорил он.

– Никто. Только Марина. Надеюсь, ей ты доверяешь?

– Ей я доверяю. Вопрос в другом…

Зажужжал сигнал зуммера. Генерал быстро вдавил кнопку.

– Ну?

«Товарищ генерал-лейтенант, дежурный беспокоит. Срочное сообщение из информ-центра».

– Я же говорил, у меня совещание!

«Красный код».

– Да хоть фиолетовый… Ну, что там? Давай быстрее!

«Плазмоиды сняли радиоблокаду! Шесть минут назад появился телесигнал, затем заголосило радио, Интернет! Мобильная связь! Это информационный шок! Вся страна ввергнута в настоящий хаос!»

Генерал отключил коммуникатор, чтобы не слышать противный басок распалившегося дежурного.

– Я предупреждал, что они вот-вот отмочат, – с нездоровым восторгом прокомментировал Торик. – И главное, как изящно. Никакого насилия. Просто убрали информационные заслонки… Идеальный удар.

– Помолчи ты! – рявкнул Пимкин, шарахнув по столу ладонью.

– Чё? – встрепенулся Егоров на диванчике, спросонья не сообразив, где находится. – Хэнк, перестань водку пороть!.. Ой ё… Как башка-то трещит. Который час?