Женщины взвизгнули. Мужчины матюгнулись. Ветка настолько обалдела, что даже не заревела.

Максим однажды уже видел оптическую броню в действии. Это было давным-давно, при попытке штурма спецподразделениями ресторана в отеле «Националь»…

В активированном состоянии этот эластичный, сверхпрочный материал с миллионами оптоволоконных элементов изменял яркость таким образом, что неподвижный человек, облаченный в него, полностью мимикрировал под окружающую среду. А в движении походил на полупрозрачный сгусток, будто коэффициент преломления атмосферы в этом месте менялся…

«Вот те на! – с восхищением подумал Долгов. – Вот тебе и генерал Пимкин. Да он же заранее рокировку сделал!»

Оказывается, с самого начала незримые, верные генералу бойцы ждали за дверью. А когда ситуация стала критической, быстро и бесшумно разоружили морпехов.

– Дежурный! – гаркнул тем временем генерал, включая коммуникатор. – Принеси банку с холодной водой, лучше трехлитровую. Или чайник.

«Есть».

– Дверь выставили, аквариум поломали, рыбок чуть не угробили, – сварливо буркнул он. – Вы, господин министр, настоящий вандал.

Министр, казалось, потерял дар речи и теперь походил на одну из гуппи, бесцельно хватающих ртом воздух.

– Я надеюсь, у вас и оставшихся снаружи ваших крашеных камикадзе хватит ума беспрепятственно выпустить нас из здания. Не устраивайте здесь братскую могилу для своих архаровцев.

Максим наконец обрел способность произнести связную реплику. Он покосился на обескураженного министра обороны и спросил:

– Николай Сергеевич, но куда же мы денемся? Насколько я понял, в стране теперь военная диктатура…

– Ты понял неверно. Политика – явно не твой конек. Какая, на фиг, диктатура? Конституцию пока никто не отменял. К тому же, – генерал дидактически поднял указательный палец, – на любую диктатуру найдется своя комендатура. А мы сейчас вообще отправимся кое к кому в гости. У тебя много на душе грехов?

– Грехов? Да есть, наверное, с десяток, – пожал плечами Долгов, обняв Ветку.

– Вот заодно и исповедуешься.

Генерал, поднимаясь со стула, заговорщически ему подмигнул.

А Нина Волкова решила, что самое время упасть в обморок. В конце концов, она женщина. И должна испытать хоть раз в жизни это сакральное состояние на себе.

Из окон вагона была видна толпа. Даже не просто толпа – воплощенное безумие религиозного фанатика.

Полицейские кордоны и военные подразделения сдерживали разбушевавшихся граждан, пытающихся пробиться к высокой стене. Над головами, освещенными уличными фонарями и светом прожекторов, развевались плакаты с неразличимыми отсюда лозунгами и трехцветные флаги. Несколько раз в воздух взлетали зеленые и красные ракеты, освещая углы ближайших зданий. На перекрестке по гигантскому видеодисплею транслировалось выступление какого-то политика.

Толпа орала.

Но в комфортабельном вагоне была превосходная звукоизоляция, поэтому здесь было слышно лишь легкое постукивание колес и шуршание системы климат-контроля. – Это какая-то шутка, Николай Сергеевич? – в очередной раз поинтересовался Егоров, окончательно протрезвевший после пятичасового перелета. – Вы нас для чего через пол-Европы протащили? И вообще, как наш самолет пропустили через воздушное пространство стольких стран? Там же вроде военное положение…

– Егоров, заткнись и перестань умничать. Не твое мазутное дело, как пропустили, – отмахнулся Пимкин, пролистывая последние новости на планшетном компьютере. – Кажется, у нас и впрямь кто-то серьезно лоббирует интересы военных. Только что правительство выказало вотум недоверия президенту и наделило министерство обороны чрезвычайными полномочиями. Абсурд с точки зрения элементарной политграмотности. Если это дело рук Алексея свет Ивановича, то он конченый безумец. Вообще, что ли, не соображает, в какой стране живет?

– Хорошо, что нас в покое оставили, – проворчал Юрка.

– Кому нужна горстка мятежников, когда тут такой соблазн замаячил – страной покомандовать. Ох, выгрызут ему политиканы глаза, а народ остатки докушает. Если сами офицеры с солдатами за такие финты на карнавальные серпантины не порвут…

– А плазмоиды? – спросил Герасимов, заглядывая через плечо генерала.

– Ничего. Многие ученые сходятся во мнении, что они вообще в верхние слои ионосферы ушли.

– Я же говорил, гениальный план, – пожал плечами Торик, хладнокровно глядя на беснующуюся за окном толпу. – Потомите месяцок, помаринуйте в информационном вакууме, а потом дайте нам, человечкам, все это дело вдруг обсудить в мировом масштабе. Да мы без посторонней помощи друг друга сгноим до костного мозга.

– Значит, война с ними подходит к концу? – наивно предположил Егоров.

– Ну-ну, – улыбнулся Торик, не отводя взгляда от окна. – Считай, уже завтра рай на Земле воцарится.

– Хватит язвить-то, – тут же ощетинился Юрка. – Забыл, кто тебя из дурки вытаскивал?

– Как быстро они обучаются, – не отреагировав на выпад, покачал головой Торик.

– Отставить пререкания, – вздохнул генерал, выключая планшет.

– Кажется, приехали, – сказала Волкова, покосившись на двух швейцарских гвардейцев в парадной форме, стоявших возле единственного выхода из вагона. Еще четверо сидели в другом конце, держа между коленями винтовки стволами вверх.

Короткий состав остановился, и через минуту молчаливого ожидания открылись двери. Внутрь сразу ворвалось далекое гудение людской массы.

Офицер службы безопасности зашел в вагон и перекинулся несколькими словами с гвардейцами, после чего взглянул на пассажиров и махнул рукой: мол, выходите. Максим осторожно встал и, продолжая держать спящую Ветку на руках, двинулся к выходу.

На КПП офицер сказал что-то, глядя на генерала, и кивнул в сторону сейфа.

– Господин офицер просит уважаемых гостей сдать все имеющееся у них холодное и огнестрельное оружие, взрывоопасные, наркотические и психотропные вещества, – перевел молодой парень в длинном темном одеянии, откидывая назад капюшон. – Также любые средства фото-, видео– и аудиозаписи и персональные компьютеры.

– Именное оружие тоже сдавать? – высокомерно задрав подбородок, поинтересовался Пимкин.

– Бесспорно. Извините, таковы правила. Вы в гостях во внеурочное время.

Генерал снял кобуру с портупеи и протянул офицеру с видом Цезаря, у которого при триумфальном входе в галльское поселение отобрали любимый меч. Затем он, хмыкнув, отдал свой планшетный ПК. Волкова тоже неохотно рассталась с табельным пистолетом. У Долгова с Маринкой, Торика, Герасимова и Егорова, естественно, никакого оружия и в помине не было. А сопровождающую генерала группу спецназа вообще дальше комнаты отдыха начальника военного аэропорта не пустили.