– Час принятия судьбоносных решений, – медленно проговорил генерал.

В дверь опасливо заглянула Маринка.

– Максим, что происходит?

– Где Ветка?

– Здесь. Почему все словно с ума посходили? Что случилось?

– Плазмоиды сняли радиоблокаду.

Маринка наморщила лобик, и через несколько секунд до нее дошло.

– Япона мать…

Дверь слетела с петель так неожиданно, что сидевший ближе всех к входу Герасимов чуть не упал вместе со стулом.

Пимкин даже не посмотрел в сторону шума, словно был давно готов к такому раскладу.

В кабинет ворвались четыре вооруженных морпеха в незнакомой Максиму черно-красной форме и заняли боевые позиции по углам.

Завизжала Ветка.

– Это мятеж? – спокойно осведомился генерал, когда Маринка успокоила дочь.

– Нет, Николай, это всего лишь завершение операции «Квинта», – сказал мужчина в дорогом костюме, переступая через гипсокартонную труху на пороге. В кабинете тут же запахло изысканным терпким парфюмом с древесными нотками.

– Леша, ты рехнулся? – с искренним удивлением вскинул брови Пимкин. – Ты зачем мне дверь испортил? Стучать в детстве не учили?

– Извини, не рассчитал силу стука. Да и хоромы у тебя здесь какие-то хлипкие.

– Ну, они же не рассчитаны на такое вероломное вторжение. – Генерал улыбнулся вошедшему мужчине, и Долгова озноб прошиб от этой улыбки. – Я повторяю вопрос: это мятеж?

– Я повторяю ответ: это завершающая стадия операции «Квинта». И, Николай… при всем уважении к твоим заслугам… все же встань в присутствии своего непосредственного начальника.

– Леша, ты министр обороны – лицо гражданское, – еще медленнее проговорил Пимкин, продолжая сидеть. – Теперь, в военное время, я подчиняюсь только приказам верховного главнокомандующего, то есть президента. Или старшего по званию.

– Это саботаж, Николай, – угрожающе багровея, процедил министр.

– Это воинский устав, Леша. Утвержден Министерством обороны РФ в 2015 году. Процитировать?

– Не стоит.

– Так к чему весь спектакль? И что это за кордебалет? – генерал кивнул в сторону одного из черно-красных морпехов.

– Николай, полагаю, ты в курсе, что четверть часа назад плазмоиды открыли информационные каналы, – стараясь не показывать своей злости, сказал министр. – Дальше ждать нельзя. Им нужны пятеро людей, присутствующих в этом помещении. И это ты тоже прекрасно знаешь. Понятия не имею – на кой хрен они им сдались, и, скажу прямо, мне наплевать на причины. Меня, в первую и последнюю очередь, интересует безопасность нашего государства. Надеюсь, тебя тоже. Мы принимали присягу и клялись защищать свою страну…

– Леша, эти люди, возможно, наша последняя надежда.

– Не смеши меня. Ты же опытный боевой офицер и понимаешь, что теперь сложилась именно та ситуация, когда, пожертвовав единицами, мы можем спасти миллионы.

– Это ты меня смешишь. И, кстати, где гарантии, что, получив этих пятерых, плазмоиды оставят нас в покое? Если ты мне прямо здесь и сейчас предоставишь убедительные тому доказательства, я выдам тебе этих людей.

У Максима все внутри опустилось. Как же так? После всего, через что им довелось пройти вместе? Вот так просто возьмет и отдаст их на растерзание протокольным шавкам…

– У меня, к сожалению, нет доказательств, – после непродолжительного молчания признал министр.

– Тогда убирайся к черту и не мешай мне работать, – сжав губы, выдавил генерал. – И перестань здесь вонять своим дорогим одеколоном.

– Ты не оставляешь мне выбора, Николай…

– А ты, кажется, решил организовать военный переворот. Где приказ президента, согласно которому эти люди являются преступниками и подлежат немедленной экстрадиции? Что-то я его не вижу! Ты зарвался, Алексей Иванович!

Министр набрал побольше воздуха и на одном дыхании проговорил:

– С этой минуты вы, генерал-лейтенант Пимкин, отстраняетесь от командования разведывательными войсками и до особых указаний поступаете в распоряжение военной прокуратуры за злостное нарушение воинской дисциплины и попытку саботажа. Вас, полковник Волкова, я убедительно прошу пока не покидать здания ГРУ.

Все затаили дыхание, даже похмельный Егоров. Вот он, момент истины.

– Леша, ты хам, – еще более зловеще, чем в прошлый раз, улыбнулся генерал, так и не соизволив встать. Он достал из ящика небольшой цифровой диктофон и включил на воспроизведение. Из крошечного, однако довольно мощного динамика раздался голос министра: «Мне надо, Николай, чтобы ты организовал оборону нашей страны в свете новых обстоятельств. Полномочий даю сколько влезет. Взаимодействуй со всеми ведомствами, которые только существуют. Если каких-то не хватает – выдумай и создай… Делай что хочешь, хоть самого дьявола в жопу табуреткой отымей… но чтоб эти твари убрались прочь». – Ну как? Узнаешь? Ведь ты мне это всего неделю назад пел, Леша.

– Провокация! – крикнул министр, и морпехи напряглись.

– Помнишь, что я тебе ответил? – так ни разу и не повысив голоса, добавил Пимкин.

– Не помню! – разгневанно воскликнул министр.

– А я тебе напомню. Я сказал, что постараюсь вымести этих тварей поганой метлой. Но при этом смету всех, кто встанет у меня на пути. В том числе тебя, Леша.

Напряжение возросло до такой степени, что казалось, будто в кабинете сейчас проскочит молния между двумя высокопоставленными чинами.

– Приказываю вам сдать свое именное оружие, – с трудом сохраняя остатки выдержки, прохрипел министр. – Иначе я прикажу группе захвата применить силу.

– Вы забываете, почтеннейший господин министр, на чьей территории находитесь, – тоже начиная терять терпение, отчеканил Пимкин. – Это вам не Генштаб. Это ГРУ. И если не хотите потерять своих людей, прикажите им медленно положить оружие на пол и поднять руки.

Министр невольно оглянулся по сторонам, будто выискивал в стенах скрытые бойницы. Но ничего такого в кабинете генерала не было.

– Изымите оружие у товарища генерал-лейтенанта, – обронил он.

Это была первая и последняя ошибка.

Воздух возле морпехов всколыхнулся, искажая контуры предметов и тел. В первый миг Долгов подумал, что это проделки Маринки, но быстро понял, что неправ.

Рука одного из морпехов вдруг неестественно выгнулась. Он выронил автомат и заорал от боли. Затем такая же участь постигла еще двоих. Последний, прежде чем завопить, успел нажать на спуск, и пуля превратила в стеклянное крошево стенку аквариума за спиной у Пимкина. Вся вода тут же ухнулась на пол вместе с нитями водорослей и офигевшими от такой наглости рыбешками.

Не успели еще присутствующие толком осознать, что произошло, как там и тут стали материализовываться спецназовцы. Они возникали буквально из воздуха.