Алексей не нашелся что сказать.

— Странно, — произнес молодой лейтенант. — Мы вроде мыслим одинаково. И оба не желаем войны. Но я уверен, что если мы выйдем из этого леса, то опять окажемся по разные стороны фронта.

— Скорее всего так и произойдет. Но мне бы этого не хотелось.

Штолль потупился:

— Знаешь, командир, мне кажется, я скоро умру.

— Не говори, так. — Алексей взял немца за руку. — Мы все на волоске от смерти.

— Но я на самом коротком, — ответил Штолль. — Мне приснилось вчера, будто я шел по пустынной дороге, поскользнулся и упал. И не мог подняться. Подбежал дикий пес и стал терзать мое тело. Я не мог сопротивляться. Не мог даже пошевелиться…

— Это только сон, — успокоил Алексей.

— Вот тебе инструмент, — сказал Вирский и протянул Фролу диковинный топор с лезвием трапециевидной формы и рукоятью, обтянутой кожей.

— Откуда это? — удивленно спросил Смерклый.

— Не важно. — Вирский показал на вершину одной из двух скал, между которыми на узкой тропинке они и стояли. — Видишь то место? Затащишь туда камней сто пудов.

— Я ж помру! — заскулил Фрол.

— Хочешь отомстить красным командирам? — строго спросил солдат. — Тогда слушай внимательно! Срубишь молодую березу и сделаешь из нее жердь. Положишь камни наверху скалы так, чтобы они держались только на жерди. Вот тебе веревка.

Смерклый недовольно взял протянутую веревку.

Она была пыльной и казалась очень старой, хотя довольно крепкой.

— Откуда у тебя веревка?

— Привяжешь ее к жерди так, чтобы оставалось только дернуть. Жердь вылетит, и булыжники обрушатся на тропинку. Это всё. Давай! Делай!

И Смерклый начал таскать камни на скалу. Он срубил березу и обтесал сдерживающую камни жердь, как требовал Вирский. От работы стало жарко, и он скинул шинель и ушанку. Ночь опустилась на опушку леса, на небо выкатилась черная луна. Фрол трудился в сумраке. Он рубил деревья, делал жерди, затаскивал камни на валун. Вирский ни в чем ему не помог. Он стоял на вершине противоположной скалы и смотрел на небо, не забывая периодически покрикивать на Смерклого.

От усталости и голода Фрол однажды упал, выронив камень. Перевернулся на спину и уставился на черную луну. Нужно было отдохнуть хоть немного.

— Ты что разлегся! — окликнул его сумасшедший солдат. Смерклый виновато поднялся и подобрал камень. — Полежишь, когда я разрешу!

— А когда? — с надеждой спросил крестьянин.

— На рассвете… — Вирский вновь посмотрел на небо. — Я думаю, на рассвете…

Смерклый со всех сторон рассматривал получившееся сооружение с тропинки. Всё в порядке, снизу не видать. Он вновь забрался на скалу. В ложбинке нашел для себя место, откуда тропинка, идущая под скалами, просматривалась сверху донизу. Он протянул туда веревку, за которую нужно дернуть, чтобы обрушить собранные камни. На этом, Фрол полагал, его работа закончилась. Он надеялся поспать немного, но Вирский развеял его надежды на отдых.

— Тебе придется трудиться до самого утра, — сказал сумасшедший солдат. — Но твои старания будут вознаграждены. А пока возьми это!

И он протянул Смерклому сверкающую золотую монету с непонятным гербом.

Фрол никогда в жизни не видел золота, но хорошо знал, что это такое. Он жадно схватил монету, некоторое время разглядывал ее, затем надежно запрятал во внутренний карман.

— Вот так, — плотоядно ухмыльнулся Вирский. — Я знал, что тебе понравится. А теперь отойди подальше от скал и разведи костер. Растопи снег в котелке. Воду сильно не грей. Она должна быть холодной.

— Почему нужно отойти подальше? — не понял Фрол.

— Чтобы запах костра не донесся до командиров, дурень!

Смерклый обиделся на «дурня», но ничего не сказал. Он начал топить снег в котелке и поливать талой водой пологий спуск между скалами. Вода замерзала. Когда весь спуск превратился в ледяную горку, когда у Смерклого уже не было сил, чтобы бегать от костра до тропинки, Вирский остановил его.

— Теперь наточи острых колышков, — приказал он. — Вонзишь их на конце спуска, сразу за ледяной горкой.

— Мы же хотим обрушить камни на тропинку, — прогнусавил Фрол.

— Делай, что говорю! — закричал на него Вирский.

Смерклый не мог разобрать в темноте лицо солдата, но чувствовал, что черное мазутное пятно почти полностью покрыло его.

Он начал точить колья и втыкать их в трещины на конце тропинки, остриями по направлению к склону. Однажды Вирский подошел и ногой раскидал их все.

— Что ты делаешь! — обиженно воскликнул Фрол, поднимаясь.

— Что тебе нужно? Чтобы они поранили пальчик или чтобы внутренности из распоротых животов растеклись по камням? Закапывай колья глубже!

Фрол начал заново городить частокол. Когда он закончил, Вирский заставил убрать всю стружку и щепки, чтобы не осталось следов. Когда Смерклый разогнулся, небо над деревьями порозовело. Наступило утро.

Утром они продолжили движение по толстым сосновым ветвям. Калинин плелся позади всех, страдая от головной боли. Вчерашнее празднование Дня Красной Армии не прошло бесследно, и Алексея впервые в жизни мучило похмелье.

Сугробы внизу уменьшались вместе с деревьями. Вскоре ветки стали настолько тонкими, что солдаты уже не могли двигаться по ним, и волей-неволей пришлось спуститься на снег. К изумлению всех, под снегом была твердая земля. Калинин не мог сдержать ликования.

— Мы ушли из царства сугробных кротов! — закричал он радостно. — Мы победили!

Лес мельчал и редел, превратившись в конце концов в каменистое плато, которое усеивали нагромождения камней и гигантские валуны. Кое-где из земли пробивались изогнутые сосны и голые кустарники. То, что находилось дальше за валунами, скрывала туманная дымка.

В беспорядочном хаосе камней дорога, по которой двигались солдаты, был единственно возможной. Калинин полагал, что этот путь является продолжением просеки и он приведет в итоге к заветной цели.

Теперь Алексей шел впереди. Ноги сами его несли. Он чувствовал, что высота Черноскальная где-то близко, просто скрыта туманом. Нужно преодолеть его, и взгляду откроется огромная черная стена, уходящая ввысь. Именно так Алексей представлял конечный пункт зловещего путешествия, которым обернулось обычное боевое задание.

Он посмотрел вперед и увидел, что их путь пролегает через узкий проход между двумя скалами, похожими на развалившихся в креслах толстяков.

— Нам туда! — произнес молодой лейтенант.

— Длина тропинки между скалами около пятнадцати метров. Длина пологого участка — пять. За ним начинается крутой спуск. Его ты покрыл слоем льда.

— Зачем? — спросил Смерклый.