то, что вам удалось остаться в живых. Сейчас и это уже – великое дело. Вы ведь знаете слова молитв? Помощь богов будет не лишней в этом деле.

– Конечно, – после некоторого колебания согласилась она. – Вы правы, господин, – поспешно закивала Агнесса, будто раскаиваясь в своем упрямстве. – Мы поступим так, как вы скажете.

Дарес не успел ничего добавить – в дом вернулись Майлис с Искрой. Девчонка шла, опустив взгляд, но зато Майлис торжествующе сверкала как начищенный до блеска медяк. Выражение подходило ей как нельзя кстати – рыжие вымытые в бане волосы легли послушными волнами, заблестели в свете солнца, в тон им даже ярче показались веснушки на изящном носу. Правда, Майлис умудрилась походя одарить его таким ехидным горящим взглядом из-под темных подкрашенных углем ресниц, будто одержала в чем-то победу.

– Кажется, я знаю, где и у кого заветная вещица, – выдала Майлис, оставшись у дверей и оглядывая попеременно то леди Талейв, то его самого. – Искра видела ее в руках… у Онмиры, – пригвоздила она Дареса, сощурившись.

– Вот как.

– Да, господин дознаватель. И я почему-то уверена, что это именно та вещь.

“Если бы ты сказал мне сразу!” – читалось в ее прищуренных зеленых глазах.

Упрямица рыжеволосая! Может, и правда ведьма, как про таких говорят в столице? Ему ведь просто надо было попасть в лагерь разбойников, а не попасть в ловушку собственных эмоций… И все же смотреть на нее, такую яростную и торжествующую, было приятно.

Дарес медленно кивнул. Что ж. Может, и правда, стоило сказать ей чуть больше сразу. Майлис продолжала удивлять. Даже не верилось, что после многих лет с разбойниками можно так желать вернуться к обычной жизни.

И если раньше ему просто хотелось ей верить, теперь он не сомневался, что она не станет предавать и болтать почем зря. Вспомнился ее взгляд в ту ночь, когда их поженили в лагере. И до, и после его слов. И ее эмоции были честнее чем всё, что можно сказать вслух.

– Попроси подготовить лошадей и найти повозку, мы заплатим. Надо уходить отсюда.

– Как прикажете, господин дознаватель, – тихо фыркнула она и вышла снова на улицу.

Искра забралась на лавку у окна в самый угол и обхватила колени руками. Дарес подошел к ней, присел рядом на корточки. Белобрысая покосилась на него из-под упавших волос, но только прикусила губу, явно не желая ничего рассказывать больше.

– Послушай…

– Я ничего не знаю больше, – зло и торопливо прошептала разбойница, стараясь не смотреть ему в глаза, будто это каждый раз смущало и сбивало с толку, – отстаньте от меня! Оставьте!

– Если я скажу, что оставлю, но только когда ты будешь в безопасности?

– Какое вам дело?! – стиснула она пальцы в кулаки. – Я ведь из “Шалых”! Разве вы не должны приказать меня повесить?

– А должен?

На этом вопросе она не удержалась и уставилась прямо на него. Взгляд ее светло-карих глаз уставился с таким искренним недоумением, что было трудно не усмехнуться. Сердце девицы взволнованно забилось, и вся она превратилась в комок напряжения, страха и надежды.

– Должен… – проговорила она одними губами.

– Я когда-то недалеко от вас ушел, – едва слышно заговорил Дарес. – И знаю, что это такое. Всегда нужна еще одна возможность. Расскажи все, что ты знаешь и видела в лагере. Я прошу тебя. Это очень важно, – он понизил голос. – То, что ты знаешь, что ты видела – очень, очень важно для многих.

Судя по ощущениям, Искре это услышать было приятно. Из никому ненужной разбойницы стать той, кто обладает чем-то важным. Но Дарес заметил, что Агнесса и Этель, которые тихо переговаривались до этого, навострили уши, чтобы расслышать их с Искрой слова.

– Не хочу говорить… при них, – мотнула разбойница головой.

– Хорошо.

Он предложил Искре руку и повел за собой на улицу. От его прикосновения девчонка заметно стушевалась, зато удалось хоть немного поделиться с ней спокойствием.

Дарес остановил ее неподалеку от дома. Деревенские все разошлись по своим делам, повсюду было довольно тихо, только ветер скрипел ветвями деревьев и вдали лаял пес. От мальчишек, которым он поручил следить за лесом, тоже ни слуху ни духу. Может, оно и к лучшему. Удастся уйти до того, как об их появлении растрепятся везде.

Искра упрямо скрестила руки на груди, пытаясь скрыть волнение. Ее светлые волосы выбились из небрежной косы, и она мотнула головой, чтобы они не лезли в лицо.

– Что ты видела? – терпеливо повторил Дарес, стоя так, чтобы держать в видимости их дом, где сидели леди Талейв, подход со стороны леса и тропинку в центр поселения.

– Видела, что у Онмиры была в руках какая-то коробка блестящая. Маленькая совсем. Когда спросила, она обмолвилась, что “подарили”, вот и всё, что знаю. А теперь…

– Сколько ты видела стражников, которые пришли в лагерь?

– Я их толком и не видела! Нас предупредили те, кто дежурил, вот все и дали деру, а я одна из первых была. У меня и брать нечего, – Искра тихонько шмыгнула носом. – Надеялась, что кого-то из своих догоню или вас найду…

– Онмира была еще в лагере, когда ты уходила?

– Ну.

И все же Искра что-то скрывала. Что-то такое, о чем очень не хотела говорить, и она снова старательно отводила глаза, переминаясь с ноги на ногу, будто больше всего на свете мечтала бы снова сбежать, только некуда.

– Понял. Вы просто разбежались кто куда и на этом всё… – Дарес изобразил, что потерял интерес. Он тяжело и огорченно вздохнул, собираясь отвернуться. – Жаль, что ты больше ничего не знаешь.

– Эй… как там тебя, не Эрвин, да? – не удержалась и окликнула через мгновение Искра.

– Дарес.

– Жаль, – хмыкнула она, – я уже привыкла к Эрвину…