– Я ее плохо помню, – соврала Сима. – Давай не будем о грустном.

– Давай. Я рад, кстати, что ты не ревнива.

– Сашенька, а скажите, вы много зарабатываете? – вклинилась в диалог бабушка.

– Семью обеспечить смогу, – скромно потупился тот.

– А чем? – не унималась Анфиса Макаровна. – Обеспечивать можно по-разному. Человек – животное живучее, на хлебе и воде может долго протянуть.

– Я вас понял. Не волнуйтесь. У меня стабильно высокий доход.

– А вот в свое дело вы вложиться не пробовали? – азартно наседала бабуля.

– Нет пока.

– Бабушка, – не выдержала Серафима, – перестань. Давайте за стол, а то есть хочется.

– Погодите, – сурово перегородила путь к яствам Анфиса Макаровна. – У меня очень серьезный вопрос. Сейчас мы его решим, а потом обмоем.

– Давайте, – покорно согласился гость.

«Тюфяк», – раздраженно констатировала про себя Сима и демонстративно отвернулась.

И тут раздался звонок в дверь. Судя по радости, осветившей бабулину физиономию, она кого-то ждала.

– Здрасьте-здрасьте! – в комнату вполз Степан Игнатьевич. При этом он потирал руки и подмигивал всем по очереди. – Так вот ты какой, спонсор!

– Не понял, – напрягся Саша.

– Мы со Степой решили открыть туристический бизнес. Экскурсии для иностранцев по революционным местам с рассказами очевидцев. Нужны машина, водитель и переводчик. Костюмы у нас будут обычные, только бантики красные добавим.

– Куда? – ошалело моргнул «спонсор».

– Ну не на голову же, – неодобрительно уставился на него Степан Игнатьевич. – В карман пиджака, как у Ильича.

– А очевидцы, надо полагать, это вы, – отмерла Серафима. Она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Да, – гордо ответила Анфиса Макаровна. – Мы организуем пенсионеров, они будут изображать митинги с флагами.

– А штурм Зимнего и залп «Авроры» в программе будут? – хихикнула Сима.

– Когда раскрутимся – будут, – проигнорировав ее ехидство, отчеканил дед. – Дело за малым. Нужны средства на первый этап. Реклама там, техническое оснащение. Связи с гостиницами обеспечит Мария Кирилловна из второго подъезда. Она уборщицей в КВД работает, так через них все на работу устраиваются. Картотеку гостиничных работников она нам предоставит. Так что не думайте, что, мол, два старых маразматика ерундой маются. У нас все продумано. Вот и бизнес-план имеется.

Старик гордо помахал тонкой школьной тетрадкой, основательно замусоленной и исписанной даже на обложке.

– Мне надо подумать, – попытался отвязаться от странного проекта Саша. Но не тут-то было.

– Думай быстрее, – ласково улыбнулся Степан Игнатьевич, жестко ограничив время на раздумья. – Ужин стынет.

– Тогда – нет, – не смутился гость.

– А тогда ты нам не подходишь, – развел руками дед. – Серафима теперь наш основной актив. Ее надо выгодно вложить. Поясняю: отдадим ее тому, кто готов проспонсировать наше дело. Ты, Сима, извини, но другого выхода у нас с бабушкой нет. Бантики мы уже купили, дело начато.

Анфиса Макаровна тоже перестала гостеприимно улыбаться и поглядывала на Сашу с плохо скрываемой неприязнью. Серафима мелко тряслась от смеха, стараясь не смотреть на кавалера.

Ужин не состоялся. Сухо простившись, Александр в последний раз посмотрел на бывшую невесту, дав ей шанс реабилитироваться. Но реабилитация тоже не состоялась. Сима никак не могла отойти от аргумента «бантики мы уже купили» и от нервного потрясения в связи с расторжением помолвки, поэтому продолжала заходиться в беззвучном хохоте. С сожалением вздохнув, Саша растворился в темноте лестничной клетки.

Он так увлекся собственными переживаниями и анализом поводов для справедливого негодования, что сшиб на выходе девушку с авоськами.

– Ой, простите, – чуть не расплакалась она и беспомощно взглянула на разорвавшийся пакет.

– Нет, это вы меня простите! – Саша покаянно бросился поднимать покупки.

– Да вы-то при чем? Вечно у меня все так. Уж не везет, так во всем…

И тут Саша вдруг подумал, что ему, похоже, тоже давно и основательно не везет. И все дело в нем, а не в окружающих, которые вдумчиво и планомерно портили ему жизнь. Мысль эта окончательно расстроила несостоявшегося жениха, едва не выжав скупую мужскую слезу жалости к самому себе.

Баланс положительных и отрицательных событий всегда остается неизменным: когда кто-то умирает – кто-то рождается, когда одна пара играет свадьбу – другая как раз разводится и начинает делить имущество. Но среднее арифметическое состояние удовлетворительного баланса никак не сказывается на отдельно взятом пострадавшем.

Серафиму, только что в очередной раз оставшуюся без перспектив на личную жизнь, никак не мог утешить Дашин щебет на тему знакомства с родителями нового кавалера.

– Ну, как прошла встреча Саши с бабушкой? – издалека начала Малашкина, подбираясь к сообщению о своей персональной радости.

– Изумительно прошла, – с вызовом сообщила Сима, – с перевыполнением плана. Я не только снова осталась без мужика, но еще получила бонус в виде продуктового пайка.

– Сочувствую. А я Тошиным родителям понравилась, – виновато вздохнула Дарья.

– Тоша – это Антон, в постели которого мы встретились? – желчно уточнила обиженная на весь свет Серафима.

– Тоша – это Харитон. Надеюсь, в его постели я не встречусь ни с кем.

– Ха-ха. Надейся. Блажен, кто верует, – мрачно прокаркала Серафима.

– О, как все запущено. Я, пожалуй, попозже позвоню, когда ты переваришь разрыв с Сашей, – огорчилась Малашкина.

– Да мне на него плевать. И на разрыв, и на Сашу. Мне не плевать только на себя. А вот у меня все плохо, это не радует. Я старая, толстая, страшная баба, которую обхамил даже твой начальник, который тоже далеко не Ален Делон. А сначала он мне так понравился. Нет, мужиков надо ненавидеть, тогда жить будет легче – меньше разочарований.

– «Даже», – хмыкнула Даша. – Да он всем хамит. Тебе еще мало перепало. Вот у меня сегодня был стресс!

Это было единственное, что Серафиму заинтересовало. Чужой стресс – бальзам на израненное сердце.

– Он уходит и организовывает свое рекламное агентство, – страшным голосом начала Малашкина, выдержав эффектную паузу.

– Ну и? – не поняла Сима.

– Я могла бы занять его место. Так, представляешь, тут такое выяснилось. Я-то думала, что нравлюсь ему. А этот мужлан, оказывается, ко мне присматривался как к рабочей силе! И предложил такую зарплату, от которой я не смогла отказаться!

– А стресс в чем?