выкрутился я. – Армейцы тоже много где отметились. Из неохваченного остался только университет.

– Неохваченный… – хмыкнул Судоплатов, покачал головой. – Это же надо было догадаться устроить НП в небочёсе Гинзбурга… Идеальное место для наблюдения.

Интересно, а эвакуация Якова в деле есть? Я посмотрел на папочку… Толстая. Но Якова там вполне могло еще и не быть.

– Давай к нам в наркомат! – Судоплатов достал портсигар, вытащил папиросу. – Таким, как ты, у нас самое место. С твоим званием получишь сразу майора, а то и старшего! Товарищ Берия очень хорошо о тебе отзывается, так что возражений не будет.

– Боюсь, Кирпонос меня не отпустит.

Я заколебался. В НКВД, поди, устроят проверку, а ну вскроется, что я ни разу не Петр Соловьев? Да, летом меня уже успели засекретить и даже предупредили родителей настоящего Соловьева. Но есть же еще школа, прежнее место службы. Если будут тщательно копать, раскопают. Лицом я похож на Петра, но не сказать, чтобы полный двойник. Покажут фотокарточку, а меня не опознают… Сослуживцы погибли в первые дни войны, тут вряд ли мне что-то грозит. Жены, детей не было. Родители. Вот узкое место.

– Ну не может полковник быть адъютантом у генерала. Тебе штабом тогда руководить или целым полком… Ты по ВУС военинженер? – Судоплатов закурил, встал, открыл форточку.

– Он самый.

– Героя сразу на фронт не пошлют. – Павел заглянул в конец моего личного дела. – Миналягушка и мина-пуля – это тоже ты?

– Я.

– Тут на тебя запрос пришел. Наркомат вооружений тоже просит откомандировать Соловьева на полигонные испытания. Будешь сидеть в каком-нибудь Куйбышеве, пока не отпустят. А у нас интереснее! Соглашайся.

– Давай сначала обсудим новое дело, – уклонился я от ответа. – С минами-посылками. Думаю, мою судьбу найдется кому решить, спрашивать не будут. Лады?

– Лады. – Судоплатов тяжело вздохнул, пододвинул ко мне блокнот с карандашом. – Давай, рисуй свою новую придумку.

Я набросал примерно схему, как мне это виделось, и тут же началось обсуждение. Хозяин кабинета показал такое знание предмета, что я только диву давался. Зачем я здесь, если такие зубры походя проблемы решают, над которыми я бы голову неизвестно сколько ломал? А с другой стороны, придумал все же я, а не кто-то другой.

Уже и чай пили раза три, и принесенные бутерброды заточили, а к общему мнению так и не пришли. Вырисовывались пока два основных варианта, но слишком сырые. А надо было так, чтобы идеально. Павел вспомнил одну старую операцию, но там была конфетная коробка с часовым механизмом, и мы ее забраковали. Однако голова работать уже не хотела. Сказывались и бессонная ночь, и нервное напряжение после встречи со Сталиным, да и сама дорога.

Даже Судоплатов заметил, как я старательно давлю зевоту, и предложил:

– Давай, наверное, заканчивать на сегодня. И у меня дел куча, и тебе отдохнуть с дороги требуется. Езжай домой, завтра созвонимся с утра, согласуем. А то хочешь, здесь организуем, место найдем.

– Да ну, домой надо. Жену найти хочу, а то в госпитале какой-то хрен даже говорить не стал, – объяснил я. – И вот еще. Не подскажешь, как мне Кирпоноса найти? А то у него все награды мои. Да и так встретиться.

– Так давай насчет жены я разузнаю, – предложил Павел. – У нас побольше возможностей, один звонок – и все.

– Нет, я сам, – заупрямился я. – А то получится, вроде как пацаны из соседнего двора обидели, а я сам разобраться не в силах и старшего брата зову.

– Есть резон, – подумав, хмыкнул Судоплатов. – Ладно, насчет командира твоего сейчас узнаем.

Он начал звонить куда-то, спрашивать, а я так расслабился, что задремал даже. Не знаю насчет продолжительности, но когда Павел растолкал меня, то я пару секунд пытался сообразить, где я нахожусь.

– Везучий ты, – пододвинул Судоплатов обрывок бумаги. – В Москве твой Кирпонос. Можешь позвонить ему прямо сейчас, на месте.

Я тут же набрал номер и через пару гудков услышал:

– Приемная.

Конечно, никто не скажет фамилию, даже ведомство. Кому надо, и так знают. А голосок знакомый.

– Ты, Масюк, лучше правду скажи: уже всех связисток в управлении перетоптал или кто-то неохваченной остался? – Я произнес это как можно более суровым голосом, стараясь не заржать.

– Кто э… – начал Аркаша и вдруг до него дошло: – Петька! Живой, гад! Я всегда говорил, что ты выберешься! Ты где? В Москве? Давай срочно сюда! Машину сейчас пошлю, только скажи куда!

– Нет, я сам, – сказал я, увидев, как Судоплатов отрицательно машет головой. – Скоро буду.

Сам понимаю, не маленький, что в такие места посторонних лучше не пускать. И говорить об их существовании. Тем более что и местный транспорт нашелся. Даже с учетом прогрева двигателя не прошло и часа, как ничем не примечательная, в меру старая и, соответственно погоде, забрызганная эмка доставила меня на место.

Заминочка произошла внизу, на проходной. Начались вопросы: а кто такой, а зачем, ну и прочая ерунда. Все понимаю, но немного досадно.

Наконец меня довели до приемной, где я сразу попал в объятия Аркаши. Не исключено, что Масюк по заданию немецкого командования решил все же убить меня под видом дружеских обжималок. Даже сам не знаю, как я выбрался. Естественно, я указал ему на недопустимость такого панибратского отношения к старшему по званию и назначил наказание в виде ста часов строевой подготовки без права на сон и туалет.

– Сам-то где? У себя? – спросил я, когда поток приветствий и восхищений немного иссяк.

– В кабинете, – сказал Аркаша. – Занят просто, даже не ел сегодня еще.

– Мне бы награды забрать, он же с собой тогда забирал, – объяснил я.

– Это ты его так оскорбить хочешь? – искренне удивился Масюк. – Да он постоянно о тебе узнает, где ты и что. Когда не было новостей, он чернее тучи ходил. Жене твоей помогал – продукты отправлял. А ты теперь такой приходишь – гляньте на четыре шпалы в петлице, мне бы вещички забрать, спасибо, что не потеряли.

– Бляха-муха, извини, что так показалось, – растерялся я. – Даже не думал, что так получится. Что-то я не то сказал.

– Ладно, забыли, – вздохнул Масюк. – Сейчас заглянем к нему.

Он пошел к двери в кабинет и аккуратно приоткрыл ее.

– Я же сказал: не беспокоить меня! – рявкнул изнутри Кирпонос. – Освобожусь, дам знать!

– Соловьев здесь, Михаил Петрович, – тихо сказал Аркаша. – Зайти хотел, но если…

– Так какого… вы там сидите? Тащи его сюда!

* * *

Отвезли меня домой при полном параде уже поздним вечером. Аж самому стало приятно глянуть на иконостас. Не так, конечно, как у начальников, у которых