— Может, ты это не видишь, но это так. Ты даже закрываешься от Фордхэма, — Одрия пронзила ее взглядом. — Повеселись вечером с нами. Тебе это нужно больше всего.

Керриган должна была спорить. Ей не нужны были проблемы. Она не могла быть выгнана из Общества. У нее почти ничего не было в жизни, и так она навсегда потеряет Тьерана.

Но она не спорила. Она хотела отвлечься от уроков, побыть с друзьями. Одрия обычно хорошо понимала, будут ли проблемы. Хотя она не знала, каково было полуфейри. Керриган пострадает, если других поймают. Так всегда было.

Но она надела плащ и вышла из комнаты. Они встретились с Фордхэмом, Нодой и Роком этажом выше, ждущих на площадке.

— Я же говорила, что уговорю ее пойти с нами, — сказала Одрия.

Фордхэм смотрел только на Керриган, но она не могла прочесть его взгляд. Нода обрадовалась, Рок просто подмигнул. Она невольно улыбнулась. Керриган пошла за ними по горе. Она первой поняла, куда они шли. Еще до того, как Одрия открыла дверь и указала рукой за себя.

— Та — да! — сказала Одрия.

Другие уставились на роскошную теплицу. Стекло стоимостью в тысячи марков обрамляло стены и потолок поразительного строения. Это была работа поразительных древних фейри — мастеров земли. Они создали здание, чтобы тут не только росли посевы круглый год для горы, но и для медицинского использования. Керриган провела тут одну или две ночи с Лиамом, они пробовали запрещенные травы и хохотали всю ночь над потолком. Они попадали в передряги. Она сжала юбку, где в кармане лежал его компас, как было теперь всегда. Постоянное напоминание.

Но та ночь прошла, а впереди лежала новая дружба.

— Я тут никогда не была, — прошептала благоговейно Нода, зажигая пару огней фейри, чтобы озарить путь.

— Она огромная, — добавил Рок.

Одрия вытащила бутылку из сумки на бедре.

— Я подумала, что нам нужно немного расслабиться.

Фордхэм покачал головой.

— Кто бы мог подумать, что ты — нарушительница порядка?

— Я — не просто титул, — возмутилась Одрия, задрав нос.

— Что это за пунш фейри? — спросила Керриган, проходя внутрь и позволяя двери закрыться за ней.

— Не знаю, — она рассмеялась, обвила руку Керриган и пошла среди растений, пока они не прибыли в небольшой круг в центре, который использовался для уроков. — Я стащила его из кладовой и даже не смотрела.

— А ты сказала, что проблем не будет.

— Середина ночи. Никто не видел, как я его взяла, никто не найдет нас.

Слова очаровали теплицу. Словно то, что они прозвучали, сделало их правдой.

Они принесли подушки в маленький круг и собрали огоньки фейри близко, чтобы только они впятером были в свете. Одрия передала пунш фейри. Она взяла несколько бутылок. Не слишком скрытно.

— Мы все напряжены, а нужно отдохнуть, — настаивала Одрия.

Рок не жаловался, сделал первый глоток и передал бутылку Ноде. Она подняла ее, пожала плечами и выпила. Когда бутылка дошла до Керриган, она посмотрела на этикетку, но там ничего не было ясно. Красная бутылка пунша фейри когда — то вырубила ее на два дня. Хелли отказалась исцелять ее, Дарби не смогла помочь. Ей пришлось страдать из — за последствий. Боги, она надеялась, что это был не тот пунш.

Она сделала глоток, пунш ощущался мягко. Это был плохой знак. Чем сильнее он был, тем слаще был пунш, словно он заманивал в ложное ощущение безопасности.

— Давайте сыграем! — заявила Одрия, сделав глоток. Она вытащила вторую бутылку с зеленой жидкостью, плещущейся внутри, и передала ее.

— Что за игра? — спросил Рок с отрыжкой. Они все застонали, а он рассмеялся.

— Правда или вызов.

— Что это? — спросил Фордхэм.

Керриган недоверчиво посмотрела на него.

— Ты точно играл в Правду или вызов в Доме Теней.

Одрия рассмеялась.

— Там было скучно, если вы в это не играли. Есть честный ответ или выполнение действия. Если отказываешься делать одно, нужно делать другое.

— Ах. Мы звали это Вызов или Последствия, — объяснил Фордхэм. — Всем бросают вызов вопросом, и если отвечать отказываются, выдается последствие.

— О — о, — выпалила Одрия. — Давайте так сыграем!

Керриган ткнула его.

— Смотри, что ты сделал.

— Прошу прощения, — сказал он с ухмылкой, показывающей, что он не жалел.

— Я начну, — прощебетала Одрия. — Вызываю Ноду.

Нода тяжко вздохнула.

— Ладно.

— Какой твой самый глубокий и темный секрет?

Нода нахмурилась и думала долгую минуту.

— Что я недостаточно хороша для Общества и не попаду туда.

— Это не секрет, — сказал Рок. — Ты уже достаточно хороша.

Нода сжалась от обвинения.

— Но я это ощущаю так.

В круге стало тихо на миг. Это было тяжелое бремя.

— Твоя очередь, Нода, — сказала Одрия.

Нода сглотнула.

— Я вызываю Фордхэма.

Он сел прямо, ожидая удара. Керриган догадывалась, что в Доме Теней вопросы были жестокими. Она судила по короткому пребыванию там.

— Кто твоя истинная любовь?

Он опешил. Он точно ожидал не этого.

Керриган затаила дыхание. Она ждала, что он назовет Дацию. Он мог откусить ей голову за упоминание ее имени. Она больше его не озвучивала.

— Последствие, — процедил он.

Все моргнули. Они думали, что вопрос был простым. Он мог назвать кого угодно. Мог сказать, что никогда не любил. Но он решил, что ответ — личный, и не стал его озвучивать.

— О, — сказала Нода. — Кхм… последствие — раздеться и пробежать круг по теплице.

Рок рассмеялся.

— Ох, это будет круто. Ты это не сделаешь.

Но Фордхэм поднялся на ноги и, пока они смотрели, расстегнул шелковую рубашку. Керриган сглотнула от первого дюйма открытой кожи, опустилась взглядом к животу. Он сорвал рубашку, открыв грудь и руки. Группа притихла, он стал развязывать шнурки штанов. Он сбросил их на пол.

Одрия охнула и отвернулась при виде его мускулистых бедер. Нода покраснела и закрыла лицо. Керриган подглядывала. Как иначе?

Только Рок все время смеялся. Может, он ожидал, что Фордхэм остановится.

Во рту Керриган пересохло. Она не могла отвести взгляд, как и не могла пошутить. Он смотрел ей в глаза в тусклом свете. Она хотела покраснеть, но ощущала только… желание.

Но Фордхэм не остановился. Он приподнял бровь. Вызов, желание, чтобы она смутилась. Но она не смутилась. Просто была заинтересована.

Он подцепил большими пальцами нижнее белье, стащил и его. Каждый его мускулистый дюйм был на виду. Ее разум гудел при виде него во всей голой красе. Пульс сотрясал ее тело, проник в центр. И она не отвела взгляда.

Фордхэм бросил трусы в круг, отвернулся, и они увидели идеально накачанную попу. А потом он