вслед, а потом пошла за ним. Хелли вытащила ключ и открыла решетку. Она напряглась, задев кожей железо, снимая оковы. Магия вернулась к Керриган, вызвав слезы на ее глазах.

— Спасибо, — Керриган обвила Хелли руками. — Фордхэм тебя нашел?

— Да, — сказала Хелли. — И он без сил. Чуть не убил себя, делая это. Нам повезло, что Бастиан уже был со мной. Я дала Фордхэму тоник, он проспит до конца дня.

— Боги, — прошептала Керриган.

Хелли похлопала ее по спине, утешая, пока у нее лились слезы. Керриган вытерла ладонью под глазами и посмотрела на Бастиана.

— Спасибо за помощь. Иначе Лориан мог получить свое.

Бастиан склонил голову в сторону Керриган.

— Верно.

— Я все еще думаю, что он стоит за Красными Масками, — сказала она им.

— Даже если это так, — сказала Хелли, — нельзя говорить так. Нам нужны четкие улики, прежде чем обсуждать это на совете, а ты уже на тонком льду.

— Думаешь, он стоит за Красными Масками? — осторожно спросил Бастиан.

— Да, — сказала она и нахмурилась. — Не знаю. Я хочу сказать «да». Он позволил им уйти. И то, как он обращается с людьми и полуфейри, — Керриган вздохнула. — Нам нужно больше доказательства.

— Нам нужно, чтобы ты не привлекала внимания, — сказала Хелли.

— Согласен, — сказал Бастиан. — С Керриган.

Хелли в тревоге посмотрела на него.

— Что?

— Мы расследовали месяцы. Если Лориан работает с Красными Масками, нам нужны улики.

— Да, конечно, но сначала Керриган нужно завершить обучение.

Бастиан кивнул.

— Пока что мы поработаем над этим, — он похлопал ее по руке. — Мы докопаемся до сути.

36

ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК

Фордхэм открыл дверь комнаты Керриган рано следующим утром.

— Ты в порядке.

Она приоткрыла глаза, увидела его на пороге. Она ужасно спала. Очень долго не могла уснуть, а потом ее мучили кошмары о мятеже.

— Я уже не в цепях, — пробормотала она.

— Боги, — прорычал Фордхэм. Он опустился на кровать рядом с ней. — Хелли вырубила меня, когда я ее нашел. Она не дала увидеться с тобой. А утром сказала, что ты на испытательном сроке?

Она застонала.

— Ага.

Фордхэм покачал головой.

— Это отвратительно. Ты ничего плохого не сделала. И если у тебя проблемы, разве они не должны быть у меня?

Керриган сжала его ладонь, чтобы он не побежал творить глупости.

— Не надо. Я не хочу, чтобы и ты пострадал. Ты не был бы на протесте, если бы не я.

— Это глупости. Все так говорят об этом, словно там не было Красных Масок, и мы сами уничтожили те здания.

— Вот так ощущает себя меньшинство в Кинкадии.

Она устала. Так устала. Что бы ни случилось, их обвинили. И они могли пытаться выбраться, но их всегда будут считать проблемой.

— Надеюсь, я не мешаю.

Фордхэм поднялся на ноги.

— Нет.

Одрия понимающе посмотрела на Керриган.

— Пора идти на первый день полетов.

Керриган застонала и накрыла подушкой лицо.

— Что с ней такое?

— Она заперта. Никаких полетов месяц.

— Что? — охнула Одрия. — Это абсурд. Мы только начали летать. Она отстанет. Как они ожидают от нас работы командой без нее?

Керриган посмотрела на Фордхэма, и он вывел Одрию из комнаты и объяснил все шепотом. Она была рада, что ей не нужно было этого делать.

Как только она выбралась из камеры, она отправила письмо Дозану, спросила о Кловер и хотела узнать, вернулся ли Хадриан в резиденцию Фэллона в Централе. Она не получила пока ответа, но не могла выйти и выяснить, были ли они в порядке. Даже письма были риском из — за испытательного срока, висящего над ее головой. Но ей нужно было знать.

Это висело над ее головой, пока она готовилась и рано отправилась на тренировку. Алура смотрела на нее безжалостно. Она не ожидала от наставницы сочувствия, но все еще было обидно. Это все не было ее виной.

Тьеран ждал ее, когда она пришла.

Что ты сделала?

— Прости, — сказала она. — Ты все еще сможешь тренировать маневры.

Это мне не поможет без тебя.

Она скривилась.

— Слушай, Лориан взъелся на меня. Это была не моя вина. Я понимаю, что ты злишься, но держи возмущение при себе.

Ладно, — рявкнул он и улетел.

Она хмуро смотрела ему вслед. Она не смогла даже ответить ему на это. Если он хотел вредничать, пускай. Она не могла изменить результат, она не жалела, что пошла.

Хуже всего было сидеть на арене и смотреть на уроки полетов. Она хотела быть на спине Тьерана и работать. Больше всего на свете она любила летать. Бастиан, наверное, знал, что она будет ощущать себя отрезанной, пропустив эти уроки, но не мог знать, что это ощущалось как потеря конечности. Только в полетах из всего этого всегда был идеальный смысл. И теперь, когда она могла делать это, когда хотела, ей запретили.

Другие четыре ученика вышли из арены, покрытые потом, но радостно смеющиеся. Керриган скрывала эмоции на лице. Она не могла показать им свое расстройство. Керриган была тише, чем обычно, но никто это не комментировал. Как они могли винить ее?

Ей все еще нужно было ходить на обычные уроки. Новый учитель воздуха был не таким, как Зина с ее странностями. Он был скучным, если честно. Остальные уроки были даже более изнурительными. Она не получила вести от Зины после ее исчезновения, и только через два дня пришел ответ от Дозана. Короткое послание, где говорилось, что Кловер и Хадриан выбрались из резни. Кловер не принесла послание сама. Она получила записку от одного из маленьких шпионов Дозана. Ее радовало, что они были живы, но она не представляла, что не пускало к ней Кловер.

Она ощущала себя одиноко без вестей от друзей, изолированная от четырех друзей, которых завела за месяцы тренировок. Испытательный срок навис над ней темной тучей, обещающей дождь.

— Псс, — сказала Одрия, заглянув одной ночью в спальню Керриган через пару недель ее заточения.

Керриган оторвала взгляд от пергамента, на котором писала задание по философии.

— Эй.

Одрия прижала палец к губам и кивнула на коридор.

— Идем со мной.

Она приподняла бровь.

— У нас будут проблемы?

— Нет. Конечно, нет.

Но глаза Одрии были хитрыми. Керриган узнала это, потому что будто смотрела в зеркало.

— Не могу. Если меня поймают, то выгонят.

— У тебя не будет проблем, — настаивала Одрия. — Мы этого не допустили бы. Это для веселья.

Керриган нахмурилась и покачала головой. Ей не было весело.

Одрия фыркнула.

— Ты не можешь так от нас закрываться.

Закрываться от них? Она такого не делала.

— Я