28 мая позиции монгольских и советских войск были атакованы более крупными силами с использованием частей, переброшенных из Хайлара. Им удалось выйти к реке Халхин-Гол и закрепиться. Создалась тревожная обстановка. В связи с этим советское руководство решило направить в МНР полномочную комиссию, чтобы оказать помощь командованию особого корпуса. Вскоре такая комиссия во главе с комдивом Г. К. Жуковым была направлена в Монголию.

Через несколько дней Жуков, сменивший на посту командира 57-го особого корпуса комдива А. В. Фекленко, представил наркому обороны СССР предложения об организации контрудара по японским войскам, для чего считал необходимым усилить находившиеся в Монголии авиационные части, пополнить артиллерию и выдвинуть к району боевых действий не менее трех стрелковых дивизий и одну танковую бригаду[431]. Эти предложения наркомом обороны были приняты.

В июне активные боевые действия в районе Халхин-Гола не велись. Но если на земле наступило временное затишье, то в воздухе сражения были в полном разгаре. Сосредоточив в районе Халхин-Гола мощную воздушную группировку, стянув сюда лучшие авиационные части, имевшие опыт боев в Китае, японское командование стремилось уничтожить советскую авиацию и завоевать господство в воздухе.

После первых неудач советская авиационная группировка на Халхин-Голе была срочно усилена опытными летчиками, прошедшими боевую школу в Испании и Китае. Это сразу резко повысило эффективность действий советской авиации. Особенно упорные воздушные бои развернулись в двадцатых числах июня, в которых победа была на стороне советских асов – японцы потеряли 90 самолетов. Советские потери составили 38 машин[432].

Однако японское командование не собиралось отказываться от своих планов и продолжало готовиться к дальнейшему развитию операции, получившей название «второй этап номонханского инцидента». Целью этого этапа ставилось путем общего наступления окружить и уничтожить группировку советско-монгольских войск севернее речки Хайластын-Гол, в районе горы Баин-Цаган, и, разгромив там их резервы, расширить плацдарм на западном берегу реки Халхин-Гол, а затем ударить в тыл советско-монгольским войскам, оставшимся на восточном берегу Халхин-Гола[433].

Для проведения операции предусматривалось привлечь 23-ю пехотную дивизию бывшего военного атташе Японии в Москве генерала М. Комацубара (выполнявшую основную задачу), а также части 7-й пехотной дивизии, два танковых полка, крупные силы артиллерии и авиации. Создавались две ударные группировки, на направлениях действий которых обеспечивалось общее трехкратное превосходство в пехоте, четырех-пятикратное – в кавалерии и более чем двукратное – в артиллерии. Советско-монгольские войска имели преимущество только в танках и бронемашинах. Уверенность японского командования в успехе была столь велика, что оно пригласило в район боевых действий иностранных корреспондентов и ряд военных атташе. Считалось, что операцию удастся завершить в течение июля, с тем чтобы до наступления осени можно было закончить все военные действия в пределах МНР.

Операция, известная в истории как Баин-Цаганское сражение, была начата японскими войсками в ночь на 3 июля. Однако еще 2 июля советское командование, установив усиленную переброску японских частей, выдвинуло из Тамцак-Булака в район юго-западнее высоты Баин-Цаган танковую и мотоброневую бригады, мотострелковый полк и бронедивизион, что в последующих событиях сыграло решающую роль.

В ходе ожесточенного сражения у г. Баин-Цаган японские части, прорвавшиеся на западный берег реки, были разгромлены и положение восстановлено. Но победа у Баин-Цагана досталась дорогой ценой. 11-я танковая бригада потеряла половину личного состава. Из 182 ее танков было потеряно 82. Всего в июле на Баин-Цагане советские потери составили 175 танков и 143 бронемашины[434].

Тем не менее это был первый крупный успех советско-монгольских войск. Баин-Цаганское сражение являло собой классический пример активной обороны с целью срыва наступления противника. Впервые в войсковой практике советское командование (Г. К. Жуков) взяло на себя ответственность, вопреки требованиям уставов, использовать бронетанковые соединения для самостоятельного, без поддержки пехоты, контрудара по прорвавшемуся противнику[435]. Большую роль также сыграло целенаправленное использование артиллерии и авиации.

Пограничный конфликт на Халхин-Голе быстро перерос практически в локальную войну. Японской группировке в 75 тыс. человек противостояли монгольско-советские войска численностью в 57 тысяч человек. С обеих сторон в боевых действиях временами участвовало свыше 1000 орудий и минометов, более 1000 танков и броневиков и около 900 самолетов.

В этот период кабинет Хиранума раздирался внутренними противоречиями между сторонниками заключения союза с Германией без всяких условий («квантунская группировка») и деятелями пробритано-американской направленности («финансово-морская группировка»). С другой стороны, выявились признаки того, что Гитлер, решив разыграть «советскую карту» против Запада, отказывался от японских предложений подписать союз, направленный исключительно против СССР[436].

Тем не менее японское командование в июле готовило крупные переброски войск из Северного Китая в Маньчжурию. Под давлением квантунской группировки командование ВМС Японии выступило «с оттенками угроз по адресу СССР». По сведениям советской военной разведки, японское командование отказалось также «на ближайшее время» от проведения крупных наступательных операций в Китае и перебросило значительную часть авиации из Северного Китая в Маньчжурию[437]. В то же время сообщения из токийской резидентуры военной разведки говорили о том, что у японского руководства не было желания превращать этот широкомасштабный военный конфликт в войну[438].

В связи с нарастанием угрозы войны на Западе советское руководство приняло решение о проведении решительной операции с целью разгрома японских войск на р. Халхин-Гол, одновременно рассчитывая с помощью дипломатических договоренностей с германским руководством расстроить планы японского правительства по заключению японо-германского военного союза. Приказом НКО от 19 июля 1939 года № 0036 из войск 57-го корпуса и прибывших пополнений была сформирована 1-я армейская группа. Командовать группой было поручено комдиву (с 31 июля комкору) Г. К. Жукову[439]. Группа подчинялась фронтовой группе, созданной для координации действий 1-й и 2-й ОКА, Забайкальского военного округа и 57-го особого корпуса. Возглавлял ее командарм 2 ранга Г. М. Штерн. В соответствии с поставленной задачей командование 1-й армейской группы разработало план наступления с целью решительного разгрома японских захватчиков и изгнания их из пределов МНР. Планом предусматривалось сковать японскую группировку с фронта и ударами по ее флангам, не пересекая линию границы, окружить и уничтожить противника в районе между рекой Халхин-Гол и границей. Для выполнения этой задачи намечалось создать три группировки войск – северную (6-я кавдивизия МНР, 7-я мотоброневая бригада, часть сил 11-й танковой бригады и другие части); центральную (основу которой составляли четыре полка 86-й стрелковой дивизии и 36-й мотострелковой дивизии), южную (57-я стрелковая дивизия, 8-я кавалерийская дивизия, основные силы 11-й танковой бригады и другие части), а также резерв.