— Самопал, — проговорил Шептун. — Ты помнишь, что я сказал тебе в ангаре?

— В каком еще ангаре?

— Ты знаешь, в каком. Я сказал, что никто тебе не поможет, кроме меня. Помнишь?

— Да.

— Так оно и случилось. Бандиты поймали тебя, избили, но я все же пришел за тобой. Этого ты, надеюсь, тоже не забыл?

— Нет. Не забыл.

— Я вернулся и сделал все, чтоб тебя вытащить живого. Пусть у меня не получилось, но я постарался. Ты ведь заметил это?

— Да.

— Поэтому ты должен знать, что ничего не изменилось. В «Набате» нам предстоит сложная разборка. Тут я должен буду идти против своих, но раз кровопролития все равно не будет, то знай: я за тебя заступлюсь.

Самопал продолжал идти. Было видно, что он не поверил сталкеру.

— Ты знаешь, что именно случится, когда мы вернемся на базу? — спросил Шептун.

— А что тут думать? Меня убьют?

— У меня нет информации по этому поводу.

— Меня убьют, и ты это знаешь.

— Самопал, будь у клана намерение попросту прибить тебя, то они поручили бы это мне. Ты в самом деле не видишь ничего странного в том, что я не пустил тебе пулю в лоб сразу?

— Ты просто не сумел.

— Будь так, Грач послал бы за тобой того, кто сумеет убить по приказу.

— Значит, меня убьют там, — горько произнес Самопал. — И перед этим шеф толкнет речь.

— А ну стой!

Шептун обежал Самопала и стал перед ним.

— Ты чего это? — спросил сталкер, бледнея. — Совсем волю к жизни потерял?

— Тебе-то что? Что сделано, то сделано.

— То есть ты уже решил, что тебя сто процентов убьют, смирился с этим, покорно принял и уже сейчас решил не предпринимать никаких действий по этому поводу?

— Ну, допустим.

— Ни фига не допустим! Самопал, мать твою за ногу, ты совсем долбанулся, что ли? У бандитов, значит, выжил, а тут нюни распустил? Еще раз повторяю: Грач не намерен тебя убивать! Мне дали четкое задание: найти тебя и вернуть живым. Шеф отдельно мне указал, что не ставит целей наказать тебя, он лишь хочет понять, что тобою двигало, когда ты сдал караван «Лезвиям». Я тебе могу поклясться на чем угодно, что я не лгу. И это еще не все. Исходя из того, что я успел повидать за эти дни, я самостоятельно пришел к выводу, что тебя надо сначала выслушать. Самопал, почему ты не хочешь жить?

— Хочу, — ответил пленник. — Но не могу.

— Почему? Почему, Самопал? Ты смертельно болен?

— Мы все смертельно больны.

— Давай без пафоса. Отвечай, что случилось, или мы поставим точку прямо здесь!

— Хорошо, — сказал Самопал, взмахивая головой и отряхивая волосы с лица. — Ставь.

Шептун держал паузу, но недолго.

— Я не могу отпустить тебя, — сказал он.

— Если я скажу Грачу, зачем все это сделал, то он прибьет меня гарантированно, — медленно проговорил Самопал. — И он, думаю, сделает это так, чтобы ты не видел. И никто не видел. Просто мой труп случайно найдут где-нибудь в выгребной яме или висящим на вершине Когтя. Может, мое тело будет лежать где-то в лесах, и меня случайно найдут сталкеры. Грач спишет на бандитов, будет толкать речи у костра, и все смешают меня с грязью — мне плевать, Шептун, исход все равно один и тот же.

— Нет, — возразил Шептун. — Грач хороший мужик. Зря ты так с ним.

— Хороший. Но он не примет ответов.

— Может, потому, что ответов у тебя нет?

— Может.

Самопал пошел через лес, в сторону Когтя. Шептун обалдело смотрел ему вслед, затем побежал догонять.

— Стой! — сказал он в смятении, но Самопал не останавливался. — Так нельзя! Это же… линчевание получается!

— Такова правда Зоны. Тут нет справедливости, только месть.

— В «Набате» не мстят!

Шептун умолк, чувствуя, как слова заблуждения мигом оборачиваются убийственной ложью.

— «Набат» — это клан, — проговорил Самопал. — А клановая месть всем верховодит. Шептун, «Набат» затем и стал кланом, чтобы получить право на месть, подобную кровной. Собрались мужики и решили, что вместе они стоят больше, чем по отдельности, и у каждого из них стало больше полномочий. Как у религиозной общины, как у государства. Ты утешай себя, сколько хочешь, это ни на что не повлияет. В чем разница между вами и «Лезвиями»? Вы так же готовы резать.

— Мы не делаем этого!

— Но вы не ограничиваетесь тем, чтобы просто носить ножи. Вы держите их наготове, прячете за спинами и фальшивыми улыбками, иногда замахиваетесь ими, открыто угрожаете, порою прикладываете к чужой шее. Вы ищете повода и уже готовы сами спровоцировать войну. Вы перекрыли кислород всем сталкерам Зоны, записав их в бандиты, сочли своим правом вести здесь дела и указывать остальным, что им делать. Шептун, меня тошнит от твоего клана. «Лезвия» отличаются от вас лишь тем, что не стали изматывать вас и ударили первыми.

— Самопал, ты гонишь. Тебе бы сейчас о своей шкуре задуматься.

— Даже если ее с меня сдерут, она все равно останется моей.

Шептун представил себе эту картину, и ему стало дурно.

— У нас равные права, — сказал ренегат. — Нас всех кинули в общую яму. Кто сильнее, тот и выживает.

— Сила не только в том, чтобы замочить всех остальных, — настаивал Шептун. — В великодушии тоже может быть сила. Если тот, кто сильнее в яме, принудительно заставит всех остальных прекратить грызню — разве это плохо? Отнимет общую еду, чтобы действительно разделить ее на всех поровну. Да, это странно, но разве плохо?

Самопал смеялся так долго, то Шептун заподозрил у него помешательство.

— Знаешь, мне как-то не встречался ни один сталкер, который бы сказал, что «Набат» отнял у него хабар, чтобы разделить, — выговорил ренегат, когда успокоился, хотя все еще посмеивался, превозмогая боль. — Хорошую яму ты описал, Шептун. Прямо представил, как идет по Зоне сталкер, видит артефакт в аномалии, достает болт, готовится кинуть и прикидывает, как лучше извернуться, чтобы достать добычу. Но тут из кустов выходит бригада «набатовцев», они отстраняют сталкера в сторону, достают артефакт самостоятельно с помощью опыта и такой-то матери, затем сдувают с него пыль и вручают сталкеру. Что-то я не припомню за «Набатом» такой стратегии демонстрации силы. Любитель кошек, ты слишком добр. Клан отобрал у свободных бродяг право на труд — даже при совке нам оно было гарантировано. Вы не оставили остальным выбора, потому что в Зоне можно жить, только как-то добывая себе на пропитание, воду, медикаменты, не говоря уже о сталкерском оборудовании. Добыть эти ресурсы можно только там, на стене. У военных. Местные склады давно разворованы, через Заслон не пробиться, картошку тут не вырастишь, от кабанов изжога наступит и отравишься скоро. Так что только по обмену. А чтобы тебе дали пожрать, нужно предоставить что-то взамен. Травы, артефакты, части тел мутантов. Но когда появился «Набат», сталкерам ничего не осталось, кроме как выживать. Выживать против вас.