Итак, Широкорад опровергает всех советских историков? На каком основании? Придется перейти к конкретным фактам

Вспомним военную историю. В 1854–1855 гг. в Севастополе русская артиллерия по числу пушек существенно превосходила союзную артиллерию, но те имели перевес в мортирах, то есть орудиях навесного огня. К моменту падения Севастополя против укреплений его Южной стороны союзниками было сосредоточено 638 орудий, из них 205 мортир. У нас на укреплениях Южной стороны имелось 1259 орудий, из которых мортир было только 61! Исход хорошо известен.

В 1904 г. в Порт-Артуре крепостная артиллерия в несколько раз превосходила японскую в тяжелых пушках. Кроме того, в обороне участвовали броненосцы и крейсера русской эскадры. Японская же корабельная артиллерия в боях за Порт-Артур практически не участвовала. Но дело решили 280-мм мортиры японцев. Они разрушили главные форты русских и потопили броненосцы (кроме «Севастополя») в гавани Порт-Артура.

Через 10 лет, в 1914 г., японские мортиры сыграли решающую роль в падении хорошо укрепленной германской морской крепости Циндао.

А нашим адмиралам все уроки не впрок — ни с мортирами, ни с сухопутными укреплениями Севастополя, который в 1855 г. и в 1918–1920 гг. брали с суши 5 раз (!) и ни разу с моря. Тем не менее к 22 июня 1941 г. Севастополь не был укреплен с суши, а самыми большими орудиями навесного огня в нем были 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 и 155-мм французские гаубицы. Это 155/15-мм/клб гаубицы обр. 1917/38 г, созданные в 1917 г. фирмой Шнейдер и позже модернизированные поляками. Гаубицы стреляли снарядами весом 40 кг и 43,5 кг, максимальная дальность составляла 11,2 км К 1 ноября 1939 г. в польской артиллерии имелась 341 такая гаубица. Часть из них была захвачена Красной армией. И вот 13 гаубиц продолжили войну под Севастополем

Советская реактивная артиллерия под Севастополем почти не применялась. Единственное исключение представлял 3-й гвардейский дивизион 8-го гвардейского полка РВГК, доставленный в Севастополь 31 декабря 1941 г. на транспорте «Чапаев». В составе дивизиона было 12 пусковых установок 82-мм снарядов М-8. Сразу по прибытии дивизион был направлен в район деревни Дергачи.

Попробую оценить артиллерийское вооружение СОРа к 15 ноября 1941 г. чисто формально. Как уже говорилось, всего имелось шестнадцать 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 и семнадцать гаубиц калибра 152–155 мм, 36 — 122-мм гаубиц и 24 — 107-мм пушки.

Для сравнения, корпусный артиллерийский полк (3-го типа) перед войной имел по штату 24 гаубицы-пушки МЛ-20 и 24 — 122-мм и 107-мм пушки. По штату к 1941 г. в составе обычной стрелковой дивизии было положено иметь 12 — 152-мм гаубиц, а также 40 — 122-мм гаубиц.

Таким образом, вся артиллерия Севастополя (без стационарных береговых батарей) по своей мощи в полтора-два раза уступала мощи одной стрелковой дивизии, усиленной одним корпусным артиллерийским полком.

В ходе обороны Севастополя морем было доставлено некоторое количество 45-мм и 76-мм орудий, но орудия среднего калибра почему-то в Севастополь не поступали.

Особенно был слаб навесной огонь севастопольских орудий. Многочисленные мортиры и гаубицы немцев были упрятаны в лощинах и оврагах, а наши мощные береговые пушки были способны поразить любую цель на море на расстоянии в 30 и более километров, но ничего не могли сделать с мортирой на дистанции в 5–6 км.

Рельеф местности спас Ленинград, позволив морской (корабельной, железнодорожной и береговой) артиллерии расстреливать на дистанции до 40 км любую цель. А под Севастополем рельеф местности существенно уменьшал роль береговой и корабельной артиллерии.

Возникает вопрос, а что, у нас к 22 июня 1941 г. не было тяжелых гаубиц и мортир? Были и немало! Новых 203-мм гаубиц Б-4 было 849 штук, 280-мм мортир обр. 1914/15 г. было 25, а новых обр. 1939 г. — 47.

В первые недели войны нужды у Красной армии в тяжелых гаубицах и мортирах не было, и их срочно отправили в тыл. До зимы 1941 г. было потеряно лишь 75 гаубиц Б-4, да и то не столько от огневого воздействия противника, сколько из-за халатности личного состава и отсутствия тягачей (их попросту бросали). Но за тот же период от промышленности было получено 105 гаубиц Б-4, и их общее число в Красной армии возросло до 879.

С 203-мм гаубичными снарядами ситуация была просто превосходная. К 22 июня 1941 г. имелось 395 тысяч таких снарядов. В 1941 г. было утрачено 66 тыс снарядов, а получено от промышленности 166 тыс снарядов.

Весной 1942 г. нужды в гаубицах и мортирах большой и особой мощности не было ни на одном фронте, кроме Севастополя и Ленинграда

В Закавказском военном округе к началу войны имелось 56 гаубиц Б-4 и 95 гаубиц находилось на Дальнем Востоке. Неужели хоть оттуда их нельзя было взять под Севастополь? Но, увы, не только 203-мм гаубицы, но и даже 152-мм гаубицы в Севастополь так и не были отправлены.

В конце концов, если армейское командование берегло свои орудия большой мощности для будущих боев, то почему нельзя было отправить под Севастополь старые системы, изготовленные до 1917 г. Благо, в позиционной войне все сойдет. В частности, на складах к началу войны имелось: 92—152-мм гаубицы Виккерса, 50 — 203-мм английских гаубиц марки VI, 25 — 280-мм мортир обр. 1914/15 г. фирмы Шнейдер и тд.

О том, как из Севастополя вывозились боеприпасы, я уже писал и думаю, к этому не стоит возвращаться.

А теперь попробую сравнить нашу артиллерию с германской. В ноябре 1941 г. Манштейн попытался взять Севастополь с наскока, но вскоре убедился, что только с артиллерией большой и особой мощности можно взять город.

Весной 1942 г. немцы доставили под Севастополь два минометных полка — 1-й тяжелый минометный и 70-й минометный, а также 1-й и 4-й минометные дивизионы. На вооружении 70-го минометного полка были шестиствольные установки 15-см Np.W.41. Полк имел трехдивизионный состав, в каждом дивизионе по 3 батареи, в каждой батарее по б пусковых установок. Таким образом, полк одновременно мог выпустить 324—38-кг осколочно-фугасные мины.

Тут стоит заметить, что наши военные историки, не говоря уж о литературной братии, всячески шатаются принизить боевые возможности германских 15-см шестиствольных минометов — «иванов», как их называли наши солдаты, перед 132-мм реактивными снарядами М-13 («катюша»). На самом деле это было очень эффективное орудие, а кучность германских снарядов была намного лучше, чем у М-8 и М-13. Другой вопрос, что немцы не могли позволить себе роскошь сосредотачивать десятки, а то и сотни пусковых установок 15-см Np.W.41 на 1 километр фронта, как это делало советское командование в 1943–1945 гг.

Любопытно, что в 1950–1953 гг. 15 cm Nb.W 41 применялся корейскими и китайскими войскам в ходе Корейской войны, и по оценке советских специалистов[159]шестиствольные минометы хорошо показали себя, в то время как 132-мм реактивные снаряды М-13 и их пусковые установки БМ-13Н действовали неудовлетворительно.

У немцев в Крыму 1-й тяжелый минометный полк был оснащен пусковыми установками рамочного типа, стрелявшими 28-см фугасными снарядами весом 82 кг и 32-см зажигательными снарядами весом 127 кг. При попадании 28-см фугасного снаряда в каменный дом последний полностью разрушался.