– И что с ним делать будете, Владислав Николаевич?

– А тебе обязательно надо знать? – Абвер быстро и остро глянул на Алдошина, вновь выбрался из кресла и отправился к окну. – Не знаю, Миша! Пока не знаю – как лучше нейтрализовать друга твоего закадычного. С ним, конечно, «разъяснительную беседу» по моей просьбе провели. Пока без насилия, вполне корректно. Но хлопчик с гонором оказался! Предупредил моих исполнителей, что копия записи с его пояснениями лежит у надежного человека. И если с ним что-то случится – ну, сам понимаешь, Миша! Грамотный народ пошел, мать его так! Вот и получается, что надо ждать его хода.

– Владислав Николаевич, но ведь в том разговоре о конкретных раритетах и речи не было! Ну, посулили мне квартирку, сумму озвучили. Для вас-то что там криминального?

– Человек я на виду, Миша! За мной и мне подобными всегда пригляд осторожный осуществляется. Тем более что я в большую политику собираюсь, Миша. В очень большую! Если «звон» по японским раритетам поднимется, мне ничего иного не останется, как отступить от этого дела. Прикинь, Миша: от такой охапки бабосов отступить!

Абвер только от мыслей про такой обидный поворот аж зубами заскрипел:

– В таком разе я Витьку этого в асфальт закатаю, это точно! Но сия мера благосостояния не увеличит, сам понимаешь! И принесет только чувство глубокого удовлетворения, Миша!

– Ну, а мне пока что делать, Владислав Николаевич?

– К Витьке сам близко не подходи. Это теперь не твой опрос.

– А если он?..

– Не исключено. Может продолжить тебя обхаживать. Я бы посоветовал отшить – дай ему понять, что все понял насчет наездов, и дальнейшие контакты прерываешь.

– А в смысле поиска?

– Надо искать, Миша! Думать! Соображать – не осталось ли в нашем деле неиспользованных зацепок. Насчет дела того дознавателя на скорый результат не рассчитывай: в лучшем случае ознакомимся с ним месяца через два-три. Я хоть и имею кандидатскую степень по истории, но на руки мне его никто не даст. Отправят в систему Росархива, одному из моих людей. А тот уже мне возможность предоставит. У тебя обратный билет на двадцатое? Отдыхай пока в столице, расслабься. Одна из гостиничных машин в твоем распоряжении, командировочные в папке с квартирными документами. Только без «гусарства», Миша, о’кей?

Вернувшись из Москвы, Алдошин стал собираться в «поле». То, что на дворе был уже июль, его не смущало. Место поиска – каменистый пляж, травы там нет, и на медведя, стало быть, напороться сложно. Не исключено, конечно, что потребуется некоторое расширение зоны поиска в таежном массиве, подступающем к пляжу. Однако он слабо верил в то, что американские пилоты, пошедшие на вынужденную посадку, очень бы старались получше обустроить тайник для навязанного им груза. Тайник где-то на побережье, там, где не было снега!

О московской квартире он решил рассказать жене еще в самолете. Никаких запретов на эту информацию Абвер не накладывал, да и жене очень хотелось доказать, что 20 лет в археологии и полевых экспедициях все-таки чего-то стоят! Новость, разумеется, пришлось несколько видоизменить. В подкорректированном виде она выглядела так.

Ему, Михаилу, предложили работу по контракту в некоем негосударственном коммерческом Фонде. Характер работы – сезонные археологические экспедиции и консультационные услуги в межсезонье. То есть, как был он копарем, им и останется, с той лишь разницей, что раньше копал где хотел, а теперь в соответствии с утвержденной программой Фонда. И не за спасибо, а за вознаграждение, включая сюда и неплохие премиальные.

Устав этого Фонда и условия контракта предусматривали и жилье в столице. Для начала – служебное, разумеется. Но с правом выкупа по остаточной стоимости через пять лет. Так что, дамы и господа, вот вам ключи от московской квартиры – пользуйтесь!

«Дамы и господа» на новость отреагировали по-разному. Дочка Настя даже взвизгнула от радости и кинулась к отцу на шею, чего не делала, дай бог памяти, лет пятнадцать, с детсадовского возраста. Младший, Кирилл, тоже обрадовался, но более сдержанно. Он тут же завладел связкой ключей и деловито спросил – когда они поедут в столицу? И как? Насовсем?

– Пока нет, Киря, – развел руками Алдошин. – Работать-то я здесь буду. И матери до пенсии сахалинский стаж надо выработать. В Москве в нашем возрасте, сынок, работу не найдешь, столица молодых больше привечает. Вот Настя, если там учиться пожелает, пусть едет.

Тамара отреагировала на изменившийся статус мужа с изрядной долей недоверчивого скепсиса:

– Почему это именно тебе контракт предложили? У нас тут и официальные археологи работают, лицензированные. На днях в местных новостях упоминали про какие-то найденные стоянки древнего человека. По-моему, там даже совместная экспедиция работает, с участием американцев…

– Период неолита, знаю, – подтвердил Алдошин. – У Фонда несколько другой профиль, Тома, – новая и новейшая история. Этапы освоения Сахалина, начиная с восемнадцатого века…

– Пап, адрес скажи! – Настя уже сидела у компьютера, у открытой интерактивной карты Москвы. – Я погляжу сейчас, далеко ли метро… И вообще!

– Метро «Бабушкинская», в пяти минутах пешком, – усмехнулся Алдошин, подавая дочке документы на жилье. – Домишко серьезный, с консьержем, подземным паркингом и прочими признаками «гнилого капитализма».

– Чего ты раньше времени детей с толку сбиваешь? – опомнилась Тамара. – Гляди, гляди – Настька в компьютер сейчас живьем залезет! Куда ей в Москве учиться? С ее результатами по ЕГЭ дай бог в местный вуз поступить, на бюджетку! Да и девчонка еще совсем! Такие вот едут в столицу за умом, а возвращаются с «пополнением». Через девять месяцев…

– Мам! Оставь свои крепостнические замашки! – Дочка даже не обиделась на прозрачный намек, лихорадочно била по клавишам ноутбука.

– Мать, ну чего ты, в самом деле! – урезонил Алдошин. – Сколько лет пилила меня за неумение жить? А как показал, что тоже чего-то стою – словно разочаровалась. Ах да, совсем забыл!

Алдошин, пряча улыбку, достал из дорожной сумки три пачки купюр в банковских бандерольках, бросил на стол:

– Вот ваша поездка, дамы и господа! Берите билеты, и чтобы я вас тут две недели минимум не видел! Квартирку поглядите, пошляетесь по столице. А насчет учебы Насти, Тома, не переживай! В Фонде ученые работают, кое с кем я уже познакомился. Думаю, помогут, если что…

– Папка! – Настя отскочила от компьютера, снова повисла на шее, звонко чмокнула в небритую щеку и снова бросилась к монитору, отгоняя уже пристраивающегося туда младшего брата. – Киря, пошел вон! Я первая посмотрю!

– Билеты сейчас дорогие, – упоминание о дороговизне было явно «белым полотенцем», выброшенным Тамарой на семейный «ринг».

– Не дороже денег! – отмахнулся Алдошин и подмигнул сыну. – Я ведь не все «подъемные» на семейный стол высыпал. Мне для срочной экспедиции еще кое-что подкупить надо будет. А в Фонде обещали мгновенно компенсировать издержки. Так что заказывайте билеты, я до вашего отъезда еще досыплю!