– Ничего!

– Ну не серчай, Эха! Я же хотел как лучше!

– Заботливый нашёлся!

– Всё! Не начинай! Я прошу прощения!

– Принято! – не стал развивать свою излюбленную тему про «неблагодарного человечка» Эхнафаил. – И то только потому, что у меня нет сил с тобой спорить!

– Аллилуя! – улыбнулся я.

– Что ты там провякал?

– Я спросил, как там снаружи и есть ли смысл открывать дверь?

– Если ты имеешь в виду опасна ли окружающая среда для тебя или нет, то в этом плане можешь не беспокоиться – радиационный фон зашкаливает несильно. А вот на счёт того, имеет ли смысл вообще выходить наружу, решишь уже сам, когда высунешь свой нос и взглянешь на всё это безобразие.

– Не понял?

– Просто тебе надо на это взглянуть самому.

– Всё сам, сам, – проворчал я и, разблокировав ручку, распахнул дверь.

Лучи двух солнц – одного в зените, другого на горизонте – ударили в настроенные на полумрак глаза. Прикрыв глаза рукой, я повременил покуда они привыкнут к яркому свету и вылез наружу.

То, что я увидел, заставило меня обрадоваться и опечалиться одновременно. Никаких воинственных муравьеподобных мутантов поблизости не было, но была практически мёртвая планета. Городские руины, среди которых мы находились, выглядели апокалиптично и если бы не возвышавшиеся над руинами горы мусора, пестревшие в своём разнообразии, пейзаж был бы и вовсе мрачным.

Как я понял, сопоставив увиденное со словами мерзкого Рагла, их раса покорила многострадальный Ларнак и выкачав из неё все ресурсы, сделала из целой планеты галактическую свалку или мусоросборник, называйте как хотите. Других эпитетов к ней всё равно подобрать не получится. Насколько хватало взгляда, тянулись холмы мусора, горы мусора, хребты мусора. Я даже не представляю, за какое время можно было так сильно загадить целую планету. Складывалось такое впечатление, словно сюда свозились отходы со всей галактики.

Я осмотрелся повнимательнее и обнаружил в нескольких горных грядах мусора пробоину. Сопоставив всё и проследив пропаханный моей гондолой тормозной путь, я пришёл к выводу, что мы снижались по весьма пологой глиссаде, пробивая эти преграды, что значительно уменьшило скорость встречи с планетой и оставило меня в живых. А раз так, то у меня не остаётся другого выбора как попытаться выжить и на этой свалке.

– Куда дальше?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Вопрос риторический, но не менее животрепещущий. Теперь я у тебя «на шее» посижу.

– Сиди, не жалко! Мы пойдём прямо, куда глаза глядят, а там посмотрим куда кривая заведёт.

Собравшись с духом, я сам выбрал направление и поплёлся в ближний просвет между горками мусора.

Небо на планете было серого неприветливого цвета, но звезды вокруг которых она вращалась, жарили немилосердно, как наше солнце в разгар лета. Помимо двух солнц вокруг планеты с различной скоростью кружилось несколько лун, а одна так и вовсе не двигалась, видимо находилась на геостационарной орбите по отношению к планете.

Сама планета, как я уже отмечал и убеждался в этом вновь и вновь, особой красочностью пейзажа не отличалась, представляя собой одну сплошную свалку. Я брёл уже несколько часов, но мне до сих пор ничего не попалось из местной фауны. Флора же представлялась редкими чахлыми кустиками, произраставшими прямо на склонах мусорных холмов.

Я чувствовал себя здесь очень одиноко. Не намногим лучше, чем на ледяном астероиде. Пройдя ещё пару километров, я взобрался на один из холмов и огляделся. Пейзаж оставался неизменным. Ни домов, ни мусороперерабатывающих предприятий – до горизонта только свалка. Я присел на гору мусора и, склонив голову, забылся в спасительном сне.

Проснулся я от подозрительного шороха.

Одно солнце уже закатилось за горизонт, вторая звезда, ещё освещавшая этот основательно забытый богом мирок, тоже клонилась к закату, и длинные вечерние тени ложились на пригорки, навевая неземную грусть по родимой матушке-Земле. Ещё один шорох за моей спиной заставил меня вскочить и оглядеться. Мне показалось, что между мусорными холмиками мелькнуло что-то серое. Я поднял осколок камня и швырнул в то место, где заметил движение. И, кажется я в кого-то попал, потому-что раздался противный визг.

– Глеб, ты в кого там кидаешься?! – спросил «подслеповатый» Эхнафаил, жаль что он в такмо состоянии не смог предупредить об опасности. – Ты теперь на меня особо не расчитывай и на неприятности как раньше старайся не нарываться.

Я собрался было в ответ тоже кое в чём упрекнуть Эхнафаила, но из-за холмика выскочила огромная, величиной с бульдога, крыса, и мне стало не до пререканий.

Вместо этого я попятился назад, споткнулся и упал. Крыса, вереща как пришибленная булыжником, поползла ко мне. Краем глаза я заметил движение слева и справа. Оглянувшись, определил, что на крик этого сумасшедшего грызуна примчалось всё его многочисленное семейство. Десятка два огромных неприятных тварей, окружив мой наблюдательный пункт, медленно приближались ко мне.

– Ты, главное, не паникуй и не проявляй враждебности! – подсказал Эхнафаил, как мне вести себя с аборигенами. – И ещё не смотри местным в глаза и не выказывай страха!

– И что мне прикажешь делать в первую очередь?

– Ждать и надеяться!

– Надеятся, что крысы подползают ко мне исключительно из безобидного любопытства?

– Крысы?! – удивлённо прошептал Эхнафаил.

– Нет, блин, добрые гномики!

– Я по пятнам аур так и подумал, – признался ангел, что у него от пребывания на загубленной планете, развилось «ментальная близорукость». – Тогда это просто огромные экземпляры. Глеб, чего ждёшь, беги!

– Ну уж нет!

Ещё от крыс я в своей богатой приключениями жизни не убегал (тем более, что убегать было уже некуда).

Нащупав под ногами кусок арматурины, я встал в полный рост, расправил, пусть и не очень-то богатырские, но плечи и приготовился к своему последнему бою. Уж кого-кого, а хоть крыс то я должен был заставить себя уважать.

– Что остановились? Подходи по-одному, всем достанется! – закричал я, больше раззадоривая себя, чем пугая грызунов.

– Глеб, уймись!

– Эха, вот сейчас не мешай! – сказал я, покачивая стальным прутом, не забыв крикнуть превосходящим силам противника: – Я от «облака» ушёл, и от Рагла улизнул, а от вас серые разбойники и подавно уйду!

Услышав мои слова, крысы остановились на подступах и, собравшись в кучу, начали противно пищать, по всей видимости, обсуждая план моего обезвреживания. То, что эти откормленные серые грызуны устроили военный совет, меня удивило не меньше чем знакомство с продвинутыми «муравьями» на звездолётах. Но, несмотря ни на что, я готов был поразбивать головы и таким смышленым грызунам.