И потащила меня в недра старого здания, где пахло сырой штукатуркой и краской. Я шел, не сопротивляясь. Спросил только:

— А как же работа?

— Васильич меня подменит. Сапожник. Об этом не думай. Главное — ты.

Вы слышите?! Хотели бы вы быть центром Вселенной для такой красивой женщины? Осью, вокруг которой она вращается, словно планета Земля? Как же мне повезло! Мы вышли на улицу через дверь черного хода. Теперь я не узнавал места. Все, что мне оставалось, — довериться ей. Мы шли быстро, она по-прежнему чуть впереди. И по-прежнему тащила меня за руку. Мне было так хорошо и приятно, что я не сопротивлялся. Наконец перед нами возник скверик. Маленький и уютный.

— Уф! — сказала она. — Надо отдышаться! Похоже, мы и в самом деле от них оторвались. А?

— Похоже на то, — согласился с ней я.

Отныне моя судьба — во всем с ней соглашаться. Это я уже понял. Мы вошли в сквер и сели на одну из лавочек. Кроны старых деревьев качались над нами высоко-высоко. Почти под самым куполом неба. Внизу ветви спилили, и стволы без них выглядели сиротливо. Но такова особенность скверов мегаполиса: земля дорогая, надо ее экономить. Негоже, чтобы по ней стелились ветви деревьев. Был полдень, народу в сквере немного. Почти никого. Только я и она. Это позволило нам беспрепятственно друг друга разглядывать, ведь мы виделись впервые в жизни. Хотя лично я в этом уже сомневался. Я видел ее в своих мечтах. Во снах, которые ко мне порой приходили. Она была такая же, как и все современные девушки, и не такая. Мне казалось, что джинсы сидят на ней ловчее, заколка в волосах не бижутерия какая-нибудь, а из чистого золота, а таких туфелек не найдешь не то что на рынке — ни в одном из бутиков нашей огромной Москвы. Все это — эксклюзив. И сама девушка — единственная и неповторимая.

— А ты не такой, — сказала наконец она. В ее голосе я уловил сомнение и испугался:

— Что значит, не такой?

— Я тебя немного другим представляла. Ну что ж. И так бывает!

Я все еще ничего не понимал. А вы бы поняли?

— И что мы будем с этим делать? — осторожно спросил я. На что девушка решительно, без тени сомнения заявила:

— Я должна тебя спрятать! Ведь тебя будут искать!

— Где спрятать?

— Я живу неподалеку. Двухкомнатная квартира досталась мне в наследство от бабушки. Так что я — невеста с приданым! — Она звонко рассмеялась. И тут я испугался по-настоящему. Ведь я даже имени ее не знаю! Красивая, смелая, да еще и с квартирой! От женихов, должно быть, отбоя нет! А у тебя, Петровский, только старый рюкзак с каким-то ржавым ключом! С отцом поссорился, с работы уволился, машину отобрали. Возможно, твои банковские счета заблокированы. Что я буду делать, если она вдруг исчезнет? И не снится ли мне все это? С дрожью в голосе я спросил:

— Как тебя зовут?

— Анастасия.

Не Настя. Не Ксюша. Не Киска. Я слышал много производных от этого замечательного и торжественного, поистине королевского имени. Она сказала именно так: Анастасия. Дала понять, что я всего лишь один из ее приближенных. А что ты хотел, неудачник? Чтобы она сразу же к тебе приласкалась? Бросилась на шею? Довольно и того, что она без колебаний решила спасти твою никчемную жизнь. А вдруг она знает, кто ты? Всю правду? Я с сомнением посмотрел на девушку:

— Ты знаешь, кто я?

— Тебя зовут Леней. Это все, что я знаю. Только имя. И еще, что у тебя есть какие-то важные документы.

— Фотографии, — поправил я.

— Фотографии? Ну да. Люди, которые хотят их получить, могут тебя убить. Тебе надо на время спрятаться. Я должна помочь.

— Почему? И откуда ты все это знаешь?

— О! Это странная история! Невероятная! Я думала, что так не бывает! В нее невозможно поверить!

— Расскажи мне, и я попробую.

— Да? — с сомнением спросила она. — А вот мои подруги не верят. Говорят, что я сумасшедшая. Детективов начиталась. Любовных романов. Но ведь все случилось именно так, как он сказал! Значит, бывает!

Я уже начал догадываться. Интересно, давно они со Сгорбышем знакомы? Что она знает про него? А про меня? И почему он решил, что нам с этой девушкой непременно надо встретиться? Времени у нас много, от преследователей мы оторвались, и я попросил:

— Расскажи.

— Я не знаю, как зовут этого человека. Думаю, он фокусник. Или маг. Предсказатель судьбы. А поначалу я приняла его за маньяка. Он зашел как-то к нам в мастерскую, у него порвался ботинок. Сказал, что надо до дома дойти, он без машины, потому и ремонт срочный.

— Значит, он бывал здесь и без меня, — пробормотал я.

— Что ты сказал?

— Так. Ничего. Похоже, его сюда тянуло. На улицу воспоминаний. Когда он зашел в мастерскую?

— Месяца три назад, — подумав, ответила она. — Была весна. И у меня, как всегда, возникло ощущение, что должно произойти что-то необыкновенное. Ощущение праздника. Знаешь, как это бывает? — Я кивнул, хотя давно уже не имел понятия, что такое ощущение праздника. Это потому, что их в моей жизни было слишком много. Вся жизнь — сплошной праздник. Она меж тем продолжала: — Он пришел, отдал мне порвавшийся ботинок, и я заверила его, что через час все будет в порядке. Что я лично за этим прослежу. Сказала, что он может пока погулять. Если надо, я дам ему обувь. Он так странно на меня посмотрел и спросил: «Вы мне так доверяете?» На что я ответила: «Что ж такого? Надо верить людям. Ну, уйдете вы в ботинках, за которые я отвечаю, из моей зарплаты вычтут, и поделом!»

Она еле слышно вздохнула, потом рассмеялась:

— Я беспечная, да? Непрактичная?

— Думаю, что тебя еще никто не обманул, — улыбнулся в ответ я.

— Так и есть! Я тут знаю всех, в детстве жила с бабушкой, пока мама с папой работали, потом родители уехали, а я за ней ухаживала. До самой ее смерти, — тихо добавила она. — Его я не знала, он не местный, но с человеком ведь случилась неприятность. Не идти же домой в рваном ботинке? Решила ему помочь, но от обуви он отказался. Сказал, что посидит здесь, в мастерской. Он сидел и все смотрел на меня.

— Тебя это удивило? — улыбнулся я. Девушка была настоящей красавицей.

— В общем-то, нет. — Она не стала кокетничать, что мне очень понравилось. — На меня многие смотрят. Некоторые приходят специально, вроде бы с испорченной обувью, а сами пытаются завязать знакомство.

— И что ты? — спросил я, и сердце мое дрогнуло.

— Ничего. Я, конечно, хожу на свидания, но ничего серьезного. А лишнего не позволяю. Подруги говорят, что я несовременная, но мне это безразлично. Я не собираюсь в угоду кому-то совершать глупости. Они — это они, а я — это я, — сказала она с королевским достоинством. Сгорбыш знал, что мне нужно!

— И что было дальше?

— Я уже хотела ребят позвать.