Я никуда больше не торопился. Правильно сказал Павел Сгорбыш:

— Терпение, сынок, терпение. Главное, это выдержка. Длинная выдержка. Умей терпеливо ждать.

Я все узнаю в свое время. Ситуация должна дозреть. Я долго нежился в постели, встал, умылся, позавтракал, потом слонялся по квартире, пробовал читать и даже, найдя вязанье, попытаться набрать несколько петель. Перепутал нитки, клубки, ряды, подумал, что мне влетит, и решил спрятать испорченную вещь. Долго ходил по комнатам, заглядывая во все укромные места. Наконец я засунул вязанье в шкаф и огляделся: чем бы еще заняться? Меня все здесь забавляло. Ее женская жизнь, маленькие тайны, ее духи и ее личные вещи. Я, не стесняясь, залез в компьютер и прочитал ее почту. Женихов по Интернету она не искала. И в приватных комнатах не уединялась. Так, пустяки. Переписка с подругами, с молодыми людьми, которые то звали ее в кино, то приглашали на вечеринку. Найди я Настин дневник, я бы и его прочитал без зазрения совести. Но дневника она не вела. Жаль.

Мелькнула мысль: а не простовата ли для меня эта девушка? Но я ее тут же отогнал. Ей двадцать лет. Всего лишь. Под моим чутким руководством и с помощью советов моей мамы она станет настоящей леди, королевой столичного бомонда. Это дело наживное. Главное, что она без колебаний решила спасти мне жизнь. Обстоятельства, при которых мы познакомились, впечатляют. И потом: она наверняка дочь Сгорбыша. Я не мог отделаться от ощущения, что должен ему.

К пяти часам вечерам я вызвал такси, отец, деловой человек, приучил меня закладываться на пробки. На этот ужин я не мог опоздать. А Насте оставил записку:

«Милая, не скучай! Я уехал по срочным делам, приеду завтра. Жди. Леонид». Потом подумал и приписал: «Не волнуйся, со мной все будет в порядке».

Почему-то я подумал, что она станет волноваться. После чего вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Вскоре я ехал в такси на Рублевку.

Когда я вошел в гостиную, у матери и отца были напряженные лица. Казалось, сам воздух вокруг сгустился. Его можно резать ножом и тоже раскладывать по тарелкам. Мои родители словно застыли и с ужасом ждали, что же я им скажу? Будто я монстр какой-то! Неужели папа считает меня злодеем? Чтобы разрядить обстановку, я весело сказал:

— Мама, папа, я женюсь!

Они переглянулись и воскликнули:

— Слава богу!

Напряжение тут же спало, воздух превратился в безе. Я подумал, что пора подавать десерт — подробности нашего с Настей знакомства.

— Ну наконец-то! — с чувством произнес отец. — А то вся Москва говорит о твоей женитьбе, а мы даже ни разу не видели невесту!

— Не проблема, — все так же весело ответил я. — Хотя, боюсь, мой выбор вам не понравится.

— Почему? — тут же огорчилась мама.

— Конечно, сынок, жениться на модели… — начал было отец.

— Она не модель, — оборвал его я.

— А кто? Ведь все говорят…

— Не надо верить сплетням. Моя невеста — простая девушка. Не модель, не актриса, не знаменитая спортсменка. Вот почему я говорю, что мой выбор вы не одобрите. Она не дочь олигарха или какой-нибудь знаменитости. Работает приемщицей в обувной мастерской, заочно учится в институте. Скоро получит диплом детского психолога.

— Твоя мать работала на стройке маляром-штукатуром, когда мы познакомились, — сказал отец. — Неважно, где и кем она работает. Главное, чтобы девушка была хорошая.

— Хорошая, — заверил я.

— Ну и когда свадьба? — с улыбкой спросила мама.

Мысленно я прикинул. Сколько мне понадобится времени, чтобы уговорить мою королеву пойти со мной под венец? Говорят, способности у тебя есть, Петровский. Работай.

— В конце августа, — сказал наконец я. — В последнюю субботу. Рассылайте приглашения, заказывайте ресторан. Времени мало, но я уверен, мама, что ты справишься. Шикарную свадьбу устраивать не надо. Пусть будет скромно, но со вкусом. Так, как ты умеешь.

Я подошел и поцеловал ей руку. Мама кивнула.

— А что скажет она? — Отец улыбнулся своей странной улыбкой, и на его лицо легла тень. — Твоя невеста? Если свадьба будет скромной, что скажет?

— Она поймет, — заверил я.

— Ну что ж. Раз ты все решил…

— Я люблю ее.

— А она? Она тебя любит?

— Мне нужен месяц.

— Разве вы еще не подали заявление в загс? — удивилась мама.

— Я же сказал: рассылайте приглашения. Я хочу устроить свою первую брачную ночь как можно скорее!

— Как ее зовут? — спросил отец.

— Анастасия.

— Анастасия Петровская. Неплохо!

— Что там неплохо! — мгновенно обиделся я. — Звучит!

…После ужина отец поманил меня пальцем. И мы пошли… в гараж! Ну нет другого места в доме, чтобы выслушать единственного сына! Там я увидел свою машину. Целую и невредимую, не считая алой заплатки-кляксы на левом крыле.

— Как тебе это удалось, папа?

— Пустяки. А как твои дела?

— Да никак, — отмахнулся я. — Представляешь, я так долго гонялся за этими негативами, а Сгорбыш подсунул мне пустой рюкзак! В котором лежал какой-то ржавый ключ! Я вне себя!

Я говорил правду, и он верил. Это самый приятный и легкий способ выражать свои мысли и чувства. К тому же отца не проведешь. Он понял, что я не собираюсь продолжать расследование. Я же развел руками и добавил:

— Понятия не имею, где находится дом. Или не дом? В общем, я решил это дело бросить. Пустые хлопоты. Это же целая организация! Синдикат!

— И ты знаешь, чем они занимаются? — насторожился отец.

— Да, я это выяснил. Бизнес на миллионерах.

— Как-как?

Я рассказал ему подробности. Сослался при этом на Юрия Соловьева. Отец слушал внимательно, не перебивая, после чего сказал:

— Я думаю, найдутся люди, которых эта информация заинтересует. Ведь, насколько я понял, ты этим заниматься больше не будешь?

— Ты что не слышал: я женюсь! Разве мне есть дело до какой-то там мафии? Даже если она строит бизнес на нас, миллионерах. Кстати. — Я достал из кармана конверт. — Вот оно, послание Сгорбыша. Бусы я растерзал и выкинул. Остальное на месте.

Отец заглянул в конверт и заметил:

— Да. Странно. И что со всем этим делать?

— Как что? Выкинуть!

— Ты уверен?

— Дай сюда!

Я скомкал конверт вместе со всем его содержимым и швырнул в угол. Прислуга уберет. Мне это и в самом деле больше не нужно. История окончена. Отец задумчиво проследил за полетом конверта и, когда он шлепнулся на пол, сказал: