по атомной энергетике. Решение пригласить А. Н. Балуева на эту роль не только добавило аутентичности, но и показало американской аудитории, что этот крупный российский актер[276], которого она ранее могла увидеть в роли подлого Кодорова в «Миротворце», способен сыграть живого персонажа, а не карикатуру. Тот же тонкий реализм, с которым в фильме (несмотря на другие его недостатки) показана обычная американская жизнь, характеризует и его как русского человека, хотя он легко мог бы стать еще одним стереотипом – таким же, как в «Армагеддоне».

Позже Тульчинский появляется с пивом в руках на вечеринке экипажа в Хьюстоне; он беседует с двумя молодыми женщинами и улыбается, когда они спрашивают его, не опасно ли везти ядерный реактор в космос. Это не опасно, отвечает он им: «Это же русские, русские – те же люди, которые создали Чернобыль. А Чернобыль почти сработал», – и смеется над своей шуткой[277]. Приятный парень с непринужденными манерами, не лишенный чувства юмора по отношению к своей стране, Тульчинский здесь никогда не выглядит в той или иной степени отвергнутым американцами. Напротив, остракизму в фильме подвергается капитан Сперджен «Фиш» Таннер (Роберт Дюваль), поражающий своих молодых соотечественников как представитель старого поколения, потерявший связь с современными космическими экспедициями. Действительно, в следующей сцене в баре Таннер показан в одиночестве, в то время как остальные беседуют за столом, подвергая сомнению его компетентность. Доброжелательно принятый в компанию, где Таннер спорит с доктором Ореном Монашем (Рон Элдрад), Тульчинский успокаивает присутствующих: «Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Мы сможем это сделать». Поразительно, но Ледер даже показывает на крупном плане реакцию Тульчинского в тот момент, когда он слышит фразу Таннера «Это не видеоигры»: серьезное выражение лица россиянина наводит на мысль о его беспокойстве по поводу разобщенности команды и о стремлении понять все нюансы конфликта между людьми другой культуры – а также, возможно, об осознании им того, что сам он является вторым по старшинству членом экипажа.

В ходе дальнейшего развития сюжета роль России и Тульчинского в деле спасения Земли от гибели только растет. Выпуск новостей, описывающий первый день миссии «Мессии», вновь подчеркивает важность участия России в совместном предприятии, а также отмечает улучшение мировых отношений после холодной войны. Описывая «экспериментальный двигатель» космической станции, диктор говорит: «Теперь, с помощью российских инженеров, предназначенная для разработки оружия массового уничтожения технология приведет в действие корабль, который перехватит самую большую угрозу, с какой когда-либо сталкивалась наша планета». Когда первая бомбардировка кометы не удается, президент в своей второй речи сразу же информирует общественность о том, что американское «стратегическое ракетное командование готово скоординировать с русскими массированный удар ракет “Титан”, чтобы перехватить комету». Кроме того, Россия – единственная кроме самой Америки страна, где незамедлительно показывается такая же хаотичная реакция, как и в Соединенных Штатах: в одну из передач Лернер включен репортаж с места событий, в ходе которого сама журналистка сообщает об «уличных боях в Москве» из-за нехватки продовольствия и топлива. В дополнение к предоставлению России почетного второго места, сценарий помещает тему партнерства в гораздо менее этноцентричный контекст, нежели во многих других фильмах, посвященных самосознанию Америки как спасителя мира. Рассказав о существовании и значении пещер в Миссури, президент Бек в своем втором выступлении говорит: «Другие страны готовят такие же пещеры, наиболее подходящие для спасения жизни в их условиях. А эти – наши». Также в своем четвертом и последнем выступлении он упоминает, что в Европе и Африке опустошение восточного побережья приливом привело к тому, что миллионы людей погибли или лишились крова. Надо сказать, что в «Столкновении с бездной» Америка не до такой степени забывает о существовании и самоопределении других стран, как это обычно бывает в фильмах данного жанра (например, в более типичном «Армагеддоне», где президент обращается ко всему беспомощному миру в целом).

Что еще удивительнее, «Столкновение с бездной» постоянно стремится очеловечить и интегрировать своего единственного русского персонажа. Прежде чем команда высадится на комету для установки ядерных устройств, Тульчинский разделит со всеми остальными восхищение и ужас перед ее массивностью: его возглас «Господи!» вполне соответствует американским «Sweet Mother of God!», «Holy Shit!» и «Jesus!». После высадки, которая заканчивается катастрофой (Монаш теряет зрение, а Гас Партенза (Джон Фавро) оказывается выброшен в открытый космос), именно Тульчинский больше всех корит себя за то, что оставил товарища по команде. Он настаивает на возвращении за Партензой даже после того, как Таннер напоминает ему, что в таком случае они погибнут. Когда они все же решают продолжить свой путь, он, повторяя «Мы не можем просто оставить его в космосе», удаляется в полном отчаянии. К тому времени, когда Таннер объявит команде о том, что «Мессия» направлен прямо на комету, чтобы дать Земле шанс выжить, Тульчинский вспомнит о своем профессиональном долге и, вместе с остальными, трезво примет решение об акте самопожертвования.

Тульчинский во время сугубо американского ритуала – барбекю – шутит по поводу Чернобыля

Только в конце, когда члены экипажа «Мессии» прощаются посредством мониторов со своими семьями на Земле, Тульчинский выглядит отчужденным. Возможно, потому, что его семья находится в России, он оказывается единственным из экипажа, кого фильм не одаривает сентиментальным прощанием. Тем не менее именно он появляется на предпоследнем полу-крупном плане, перед тем как «Мессия» направится на свою роковую встречу с кометой. Он сидит и смотрит вперед с выражением спокойной решимости на лице, которое кажется почти восторженным.

Тульчинский спокойно присоединяется к американским силам в акте героического самопожертвования в открытом космосе

И хотя в этом фильме Россию в очередной раз представляет персонаж-мужчина, тот факт, что сбалансированный образ Тульчинского продемонстрирован в повествовании, которое сводит вместе представителей различных социальных групп (включая женщину-репортера, женщину-космонавта и афроамериканского президента, – все они действуют героически, но по-разному), не кажется случайным. Из персонажей, окружающих Тульчинского, именно Андреа Бейкер (Мэри Маккормак) – даже в большей степени, нежели афроамериканец Марк Саймон (Блэр Андервуд), – напоминает русских как представительница меньшинства, способная изменить некоторые из излюбленных голливудских стереотипов. Однако образ Бейкер столь же позитивен, как и Тульчинского. Помимо того, что она прекрасно владеет собой, Бейкер твердо приказывает своему командиру, чересчур оптимистичному Таннеру, прекратить подпитывать «Мессию» в тот момент, когда это становится опасным. Также она первой из всей команды осознает, что план Таннера подразумевает их гибель, после чего благородно принимает свою судьбу с ироничной шуткой, вполне вписывающейся в общую тенденцию фильма снижать героический пафос[278]: «Посмотри