– О-тя-тя!!! Держись, дружок, стоять, не падать! – грянул над самым ухом моррона оглушающий бас, спасший Штелера от потери сознания.

В тот же миг моррон почувствовал, как его «атакуют» две сильные, закованные в сталь руки. Одна обвилась вокруг него, буквально сгребая в охапку, и удержала от падения вниз головою со стены, а другая разжала рот и впихнула в него комок какой-то вязкой, неимоверно кислой гадости. Язык и нёбо стало жечь, в горле запершило, из глаз моррона хлынули слезы, а из носа, к его великому стыду, тоже потекло. Вкусовые ощущения были не из приятных, но зато они помогли не потерять сознание.

– Во-вот, молодец! Быстренько оклемался! – по-дружески похлопал по плечу Штелера радостно улыбающийся Мосо. – Чую сразу, вояка ты что надо! Эх, жаль, нам с тобой ранее не довелось…

В мгновение ока взгляд толстяка изменился, а на расслабленном, расплывшемся в широкой улыбке лице появились тревога и напряжение.

– Слышь, морронище, шел бы ты отсюда, пока слаб! – произнес «рыцарь», всматривавшийся в даль простиравшегося до самого горизонта поля, туда, где несколько секунд назад появилось маленькое облачко пыли.

Очертания находившихся даже поблизости предметов расплывались, двоясь и троясь перед глазами Штелера, и он не мог увидеть то, что так встревожило рыцаря в черных доспехах, но зато моррон почувствовал колебание в воздухе и дрожь земли, а всего через секунду блуждавшие по поселку мертвяки хором завыли, подавая сигнал, что приближаются чужаки.

«Вот оно и началось! – совершенно без горечи и даже с какой-то необъяснимой радостью подумал Штелер, глядя вслед ловко бегущему по узким доскам толстяку Мосо. – Вот и пришло время «ордона»!»

* * *

Выбрав удобную стрелковую позицию на одной из крыш, Штелер занялся осмотром пары мушкетов, которые умудрился прихватить со стоявшей возле ворот телеги. Облако пыли хоть и росло, хоть и быстро увеличивалось в размере, но пока еще из него не стали проступать силуэты всадников. На той же самой крыше, где сидел полковник, находились еще два защитника, которых моррон не знал. Бойцы из отряда Валдара избегали встреч с ним, то ли брезгуя компанией «морронятины», то ли неукоснительно следуя приказу своего мудрого командира, опасавшегося, что между бывшим пленником и взявшими его в плен могут сложиться особые, лишь мешающие общему делу отношения. В принципе вампир был прав, хоть моррон и не собирался вонзать кому-нибудь под шумок нож в спину. Когда пытаешься достичь главного, то миришься с мелочами. Штелера, как, впрочем, и всех остальных, волновала лишь схватка с симбиотами, а с уничтожением двоих-троих заносчивых паскудников можно и подождать, тем более что в данный момент они были соратниками и так же, как и он, готовились к бою.

Парочка неразлучных сувил сейчас находилась на самой широкой крыше самого высокого строения в поселке, которым, естественно, являлся вход в шахту, а заодно и склад горняцкого инвентаря, оставшегося от поселенцев. Мосо вместе с «волчонком» Дагароном расхаживали возле укрепленных баррикадой ворот. Могучий рыцарь, словно тростью, помахивал в воздухе грозной палицей и что-то объяснял пятерым бойцам, собравшимся возле баррикады. Видимо, ни он, ни оборотень не желали упражняться в стрельбе по скачущим мишеням, а предпочитали вступить в бой сразу с холодным оружием в руках. В какой-то степени Штелер их понимал. Перезарядка мушкетов – занятие долгое, неблагодарное и утомительное; пара выстрелов, возможно, и метких, а затем пока ты возишься с шомполом да засыпаешь порох в ложбинку, к тебе подскакивает враг и сносит твою неразумную голову ударом меча. Учитывая смехотворность укрепления, те, кто засел на крышах, еще успели бы пару-тройку раз перезарядить оружие, а вот заградительный отряд у ворот должен был почти сразу вступить в ближний бой. Так какой же смысл был таскать на спине громоздкое тяжелое стрелковое оружие и утяжелять свой пояс мешочками со свинцовыми кругляшами да порохом? Гораздо целесообразней для защитников ворот было, достав мечи, слегка поразмяться перед схваткой, а заодно и послушать наставления командира. Чем, в принципе, они и занимались.

Вампира по кличке Шнык нигде не было видно. Поскольку солнце еще не село, скорее всего он и остальные молодые кровососы, которых среди защитников было не так уж и много, или прятались внутри домов, или приготовились к обороне внутри шахты. Суетливый старичок-морох крутился у котлов со смолой, то помешивая в них длиннющей жердью, то отгоняя ударами кулаков да пинками случайно подбредших к кострам покойничков. Лора так ни разу и не попала в поле зрения полковника. Красавица почему-то не пожелала сражаться с ним бок о бок, а возможно, и получила от мечущегося сейчас по лагерю и раздающего последние указания командира важное и ответственное задание. Валдар доверял женщине-моррону, и это было странно даже в свете того, что вампир рассказал Штелеру. Впрочем, полковник был уверен, что хитрюга-кровосос поделился с ним далеко не всеми секретами. Такие личности, как их командир, вне зависимости от того, вампиры ли они, обычные люди, оборотни или симбиоты, никогда не договаривают до конца и придерживают в рукавах парочку козырей до самого пика игры.

Монотонный вой мертвяков заметно усилился, теперь они стонали во всю мощь своих разлагающихся глоток, вызывая, однако, не страх, а лишь раздражение. Над речушкой и опушкой леса вдруг заклубился зловещий туман, точно такие же густые, белые-пребелые облака, какие Штелер наблюдал ранним утром этого дня. Причина пробуждения мирно дремавших духов была ясна, точнее, не одна причина, а целое множество. Теперь на горизонте виднелось не облако, а монолит черной, однородной массы, быстро текущей в направлении поселка. Она зловеще блестела под лучами уже садившегося солнца, принявшего вдруг багровый окрас. «На нас надвигается не враг, а сама смерть!» – витала в воздухе мысль, парализовавшая волю и заставившая покрыться холодным потом некоторых из бойцов, тех, кому пока еще не доводилось встречаться с этим необычным противником. Впрочем, смятение в душах новичков продлилось недолго, всего каких-то три-четыре минуты, пока черная река не приблизилась на расстояние в четыреста-пятьсот шагов и внушающая трепетный ужас масса не распалась на отдельные фигуры закованных в латы всадников.

Такого устрашающего, леденящего кровь зрелища Штелеру еще не доводилось видеть даже тогда, в том проклятом бою возле озера, когда на его батарею неслась филанийская конница. Всадников было триста, а то и четыреста, и все они, как один, были закованы в точно такие же черные, «дедовские» доспехи, которые носил симбиот Мосо. Видимо, у рыцарей Братства Лотар имелись особые причины так странно одеваться, отправляясь на бой; видимо, их черная как смоль броня была заклята особыми чарами, куда более сильными, чем те, что какое-то время поддерживали жизнь убитого Висвелом шпиона.

Уши моррона пронзила громкая барабанная дробь. Протяжно взвыл целый десяток походных труб, наводящих еще больший ужас на защитников шахты. Штелер заметил, как нежить занервничала, да и ему самому стало не по себе. Желание драться куда-то ушло, а в голову моррона закралась подленькая мыслишка бросить оружие и бежать, быстрее прятаться и спасаться от многочисленного отряда конницы, который просто их раздавит, сомнет и поглотит.