– Когда? – со страдальческой гримасой спросила Настя.

– Сейчас. – Макс присел на корточки, заглядывая в ее сосредоточенное личико. – Если ты хочешь, мы прямо сейчас отправимся домой.

Настино дыхание участилось, но она не спешила верить его словам. Она повернулась к директрисе:

– Это правда, Валентина Семеновна? Я могу уйти?

Та положила руку на острое плечико и одобряюще его пожала. Мягкая улыбка тронула ее губы:

– Правда, Настенька. Ты можешь уйти со своим папой. Теперь у тебя будет семья.

Мерный гул самолета убаюкивал. Аккуратно, чтобы не разбудить ребенка, Максим подтянул плед повыше, укрывая Настины плечи. Она свернулась калачиком, положив голову ему на колени, и уже второй час спала без задних ног.

Макс нажал на кнопку на подлокотнике, опуская спинку кресла. Он изрядно утомился за минувшие сутки и теперь почувствовал непреодолимое желание вздремнуть. Он закрыл глаза и попробовал расслабиться. Промаявшись несколько минут, понял, что уснуть ему не удастся. Слишком много мыслей крутилось в голове. Слишком много воспоминаний. За минувший год он несколько раз приезжал в Москву, утрясая дела по работе и разбираясь с удочерением. Но этот раз был последним. Он навсегда покидал город, в котором родился и вырос.

За стеклом иллюминатора было темно. Макс увидел свое отражение. Он сильно изменился. Похудел и отрастил короткую бороду. Теперь в нем было сложно узнать прежнего Максима Гладко. Он стал другим, и не только внешне. Собственная смерть заставила его многое пересмотреть.

Он хорошо запомнил толчок в грудь и мгновенную острую боль. До того, как он потерял сознание, прошло всего несколько секунд, но Максу казалось, что он стоял целую вечность, прежде чем упал на холодный асфальт. И за эту вечность перед ним не мелькали картинки из прошлого, не вспыхивали самые важные моменты, не воображалось то, что могло бы случиться в будущем. Единственное, что намертво застыло перед его взором, – темный силуэт убийцы. Зловещий, неподвижный силуэт. Очень неприятное, тревожное зрелище. Макс понимал, что умирает, и крайне негодовал от того, что обманулся в своих ожиданиях. Никаких тебе мистических тоннелей, никакого прозрения. Лишь спустя месяцы, встав с больничной койки после длительной реабилитации, Макс поймет, что все-таки прозрел.

Его спасла Надька.

Когда Макс поспешно ушел из дома, жена не находила себе места от нехорошего предчувствия. Она не могла объяснить свой внезапный порыв, заставивший ее выбежать следом за мужем, поймать такси и рвануть к офису. Именно там Макс планировал пересечься со своим другом. Учитывая, что время было далеко за полночь, странная срочность встречи настораживала Надьку. Муж держал ее подальше от своих друзей, да она не очень-то и возражала. У нее хватало своих подруг, а мужские разговоры всегда навевали на нее тоску.

Позже Максу станет ясно, что убийца позвонил с мобильного Глеба сразу после того, как застрелил его. Позвонил на домашний телефон, трубку взяла Надька. Убийца представился Глебом и попросил передать Максу, что ждет его возле гаражей у здания фирмы. Макс миллион раз прикидывал – что бы случилось, если трубку поднял он сам? Ведь голос Глеба он распознал бы даже при самой паршивой связи. Неужели убийца полагался на случай? Или у него был запасной план, как выманить мишень из дома? К сожалению, эта тайна так и останется неразгаданной. Так же, как и личность убийцы…

У гаражей было темно, горел только один фонарь. Безлюдно. Макс огляделся, начиная злиться на Глеба – тот просил поторопиться, а сам еще не подъехал? Постоял, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок. Нечто странное привлекло его внимание. Глаза уже привыкли к сумеркам, и он смог разглядеть в узком проеме между двумя гаражами… чьи-то ботинки. Кто-то выкинул ненужную обувь? Макс сделал несколько шагов по направлению к проходу, как вдруг услышал за спиной слабый шорох. Он резко обернулся и последнее, что увидел, – мужской силуэт в капюшоне и дуло пистолета.

Как потом выяснится, Надька обнаружила мужа почти сразу же. Макс до сих пор разводил руками, как все нереально удачно сложилось, если уместно говорить об удаче в подобной ситуации. Увидев лежащего на земле Макса в луже собственной крови, Надька не заистерила (что было почти невероятно), а сразу же вызвала «Скорую помощь». Стянула с себя кофту, плотно прижала к ране на его груди, откуда хлестала кровь. Именно благодаря этому Максу удалось продержаться до приезда медиков. Бригада «Скорой» примчалась за пять минут, ибо проезжала по соседней улице, возвращаясь с вызова. Словом, таким везучим, как в ту ночь, Максим Гладко никогда не был.

Пуля пробила легкое, задела левый желудочек сердца и прошла насквозь.

Макс выжил.

Для того, чтобы вернуться к полноценной жизни, понадобилось несколько месяцев утомительной терапии. Для защиты пострадавшего и в интересах следствия его чудесное исцеление сохранили в тайне. Макс дал необходимые показания, хотя и понимал, что они не очень-то помогут расследованию, ведь лица убийцы он не разглядел. Да и соображал он еще не слишком хорошо и не до конца осознавал случившееся. Лишь после того, как врачи констатировали стабильное состояние, Максу сообщили, что Глеб погиб.

Самолет покачнулся, попав в воздушную яму. Загорелось табло «Пристегните ремни». Макс бережно обнял спящую Настю и уставился в темное окошко иллюминатора.

Почти два года прошло, а он до сих пор не смирился с потерей. Он метался тогда на койке и ревел раненым зверем, не стесняясь собственных слез. Его успокоила только лошадиная доза транквилизаторов, которую вколола проворная медсестра. Он умолк и не разговаривал почти две недели, бессмысленно пялясь в стену палаты. Ему нечего было сказать. Лучший друг умер. Смерть – единственное, что невозможно исправить.

Однажды Макс уже терял Глеба, когда тот добровольно согласился стереть собственную память. Какое-то время он жил без прошлого и в прежних товарищах видел незнакомцев. Странное чувство тогда испытывал Макс, глядя на лишенного воспоминаний друга. Внешне Глеб не изменился, но стал при этом чужим человеком. Это ранило Макса, причиняло боль. Но даже близко не было так убийственно тяжело, как сейчас…

По совету следователя Надька организовала похороны.

Максу было все равно. У него мелькнула мысль позвонить Лизе и Джеку, но быстро угасла. Может быть, потом, позже, он наберется храбрости и сообщит друзьям. Но он так и не сообщил.

Следствие зашло в тупик. Убийца оставался на свободе. Макс по-прежнему находился под прицелом. Имелся единственный способ избежать повторного нападения – исчезнуть из города, сменить фамилию, стать кем-то другим. Судя по тому, что Лиза и Джек не подверглись удару, целью убийцы являлись только Глеб и Макс. А значит, киллер завершил свою миссию, и можно было не опасаться за друзей.

Медленно, мучительно Максим Гладко возвращался к жизни. Надька неотрывно находилась рядом, и он проникался к ней все большей благодарностью. Она любила его, она спасла ему жизнь. Он обязан отплатить ей ответной любовью и заботой. Теперь по-настоящему. По-взрослому. Он не должен подвергать себя риску, пытаясь связаться с друзьями. Чем меньше людей вовлечены в его тайну, тем безопаснее и для него, и для них самих.