глянь! Там — лес с грибами (Алиса фыркнула от смеха), там — речка с оврагами («И с рыбой!» — давясь от хихиканья, подсказала сестра)! Гуляй — не хочу! И всё с пользой для хозяйства!

Алиса схватила подушку и, уткнувшись в неё, чуть не плакала от смеха. А успокоившись и отдышавшись, поддразнила:

— И бездельничай тоже — сколько хочешь!

— Ну, не знай. Мы здесь маги. И бездельничать нам точно не дадут.

— Кстати, о магах. Тебе не кажется, что они как-то слишком серьёзно отнеслись к тому, что мы маги огня? Ну, уничтожим мы гнездо измигунов. А что будет с нами дальше? И со мной лично?

— А почему ты о себе… — начал было Виктор и замолчал. Вспомнил, наверное. Может, поэтому неуверенно сказал: — Потом всё равно всё будет ясно. Не зацикливайся.

— Зациклишься тут, — вздохнула Алиса. — У нас с тобой первоочередная задача — себя не выдать. В том смысле, что мы не здешние. Пока эту задачу выполняешь, не до личных психозов.

— А я придумал как можно магическое зрение тренировать, хоть у нас своего склепа нет, — похвастался Виктор и внезапно полуоткрыл рот, кажется изумлённый следующей идеей. — Лиска, а вдруг этот склеп здесь уже есть? Узнать бы, семья этих, кого мы заменили, давно здесь живёт или как? Лиска, надо найти кладбище…. Или у них здесь… какое-нибудь другое захоронение?

— Поищем, — пообещала она. — Только ты забыл своей первой идеей поделиться. Выкладывай, что там у тебя?

— Всё просто. Можно тренироваться, сидя дома. Мы ведь чего боимся? Как бы мебель или ещё какую-нибудь мелочь в доме не поджечь! А надо — наоборот. Тогда всё будет окейно.

— Поняла, — задумчиво сказала сестра, прицениваясь к идее. — Например, человек будет стоять на улице, а мы в доме… Фу, Витёк! Ты хочешь в живого выстрелить огнём?!

Брат смутился, но быстро собрался с мыслями.

— Нет. Стрелять не будем. Нам ведь магическое зрение надо развивать. Вот я и придумал.

— Не получится, — с сожалением сказала Алиса. — У нас магическое зрение пока срабатывает только на магическое — забыл? А ты предлагаешь на человека.

Виктор взглянул на неё с насмешливым превосходством.

— Лиска-а… У нас есть мы! А мы — два мага! Ну и сидим: один на улице — другой дома. Смотри только и отслеживай, что делает каждый из нас.

— Хм… Голова у тебя работает, — уважительно сказала девушка.

— А то! Это ещё что! — отмахнулся брат. Его глаза горели азартом. — Вот ты сказала — не надо человека. А вдруг получится сквозь стену и человека, не мага, увидеть? Давай попробуем Лулу разглядеть? И сразу увидим, когда она проснётся!

— Давай, — согласилась Алиса, двигая губами и чуть не зажёвывая улыбку, лишь бы он не заметил её: девушка уже знала, что белобрысенькая проснулась. Но почему бы не подшутить над братом?

И оба уставились на стену напротив. Досчитав до ста восьмидесяти (три минуты), Алиса снизошла:

— Вить, она проснулась.

— Ты?.. Видишь?! Где она?!

— Прости, Вить, но ещё минут пять назад она выглянула в коридор и снова закрылась у себя. Видеть я не вижу — честно. Но скрип двери в её комнату уже запомнила.

Виктор подозрительно посмотрел на неё, а потом спросил:

— И как ты докажешь, что она проснулась?

Алиса улыбнулась ему и встала с постели. Точней — спрыгнула: кровати здесь все, как на подбор, высокие.

Ещё с вечера она условилась с Лулой, что, проснувшись, обе дают знать друг дружке о том негромким, но определённым стуком. И простучала условный сигнал в стену. Виктор открывший от старания услышать тот самый дверной скрип, секунды спустя заулыбался, ожидая появления белобрысенькой. Та тоже была одета для выхода из дома, как и Алиса, выбрав скромное одеяние из небелёной ткани.

Уже втроём, с каждым шагом убеждаясь, что в доме все ещё спят, заторопились к двери из дома. И слегка обомлели, когда из одного из коридоров в холле появилась знакомая фигура.

— Мама? — удивилась Алиса.

Леди Хелен вышла на свет абсолютно бодрой и энергичной. Это мама-то, которая обожала валяться на постели до последней секунды!

— Вы куда это намы… — начала она и бросила взгляд на Лулу, спрятавшуюся за спинами детей. И поправилась: — Куда это вы с утра решили погулять?

— Хотим осмотреть местность, — честно призналась Алиса.

Леди Хелен с понимающим видом кивнула. А Виктор добавил:

— И неплохо бы было дать нам корзину. Мам, мы в лесном доме и суп грибной поесть успели, и пожарили — столько-о! А ещё Алиса с Лулой их солили!

Глаза матери медленно, но верно потеплели от предвкушения: грибы она обожала в любой обработке. Почти по инерции она пробормотала:

— Солить — соли маловато. Но засушить…

— Ага! — засмеялся Виктор, сообразив ход материнской мысли.

А та только мечтательно вздохнула:

— Военная пенсия за отца такая маленькая… А ведь этих дармоедов ещё и кормить надо. — И оживилась: — Пока я вам ищу, что взять под грибы, идите на кухню и посмотрите, чем можно перекусить перед завтраком. До него далеко, а в лесу у вас аппетит наверняка разыграется.

Спустя время она вручила им три небольших мешка, которые отчётливо пахли лежалой, застарелой крупой.

— Если даже только сумеем засушить грибы, они пойдут на многое. И супы тут, и на грибные пироги останется. Вы же говорите, что только некоторое время поживёте здесь, так что… — с надеждой глядя на них, не договорила мама.

Продолжать леди Хелен не надо было. Её прекрасно поняли и пообещали набрать за свободное время столько грибов, чтобы хватило их далеко вперёд.

Она пошла провожать их до входной двери, и тут Алиса вспомнила кое-что, что её волновало, едва она проснулась:

— Мама, ты же помнишь, что завтра к нам приедут маги-учителя?

— Помню, а что такое? — насторожилась леди Хелен. — Я что-то ещё должна знать?

— Я не о том. Они ведь здесь пробудут не один день. И это наши гости. Ты не могла бы найти для них комнаты? Если слуги откажутся прибираться в них, я и сама смогу.

— Алисушка!.. — ахнула мать. — Я и правда ведь забыла, что они скоро приедут. Не беспокойся, я позабочусь, чтобы к их приезду комнаты были готовы. И не думай про уборку, а занимайся собственными делами — тем, что тебе нужней, да и важней. Ишь… сама… Есть тут кому этим делом заниматься.

Мама очень удивилась, а потом чуть не прослезилась: Алиса быстро нагнулась и благодарно поцеловала её в щёку.

А когда вышли во двор, в котором не хотелось говорить громко из-за