наука, которая будет заниматься проблемами разрушительности и созидательности явлений самого широкого спектра и изучать их влияние на человека, развивать методы измерения меры «разрушения-созидания», искать пути уменьшения разрушения, учить человека защищаться от него.

В качестве первых ее рекомендаций можно предложить следующие:

1. Практикуйтесь как можно чаще в определении меры «разрушения-созидания».

2. Пользуйтесь индикатором «разрушения-созидания» во всех случаях и доверяйте только ему (но не рекламе, PR-воздействиям и пр.).

3. Старайтесь иметь дело с созидателями, избегайте разрушителей.

4. Если вы не можете без большого риска для себя уменьшить разрушение, держитесь как можно дальше от него.

Жизнь, чем дальше, тем сложнее. И без оценки происходящего с помощью научно-обоснованных критериев человек обрушит мир. Человек хочет жить, а для этого надо, чтобы жили и развивались системы, в которые он включён. А жить и развиваться они могут только его деятельностью. Значит это должна быть деятельность, которая увеличивает жизнь. Её мы и называем созидательной. И отличаем её от разрушительной. Без объективной оценки вектора своей деятельности и эффективной обратной связи никакая конструктивная деятельность невозможна. Невозможно оптимизировать свою деятельность без введения критерия её разрушительности-созидательности. Благие намерения ведут в ад, если порождаемая ими деятельности является по существу разрушительной. Поэтому оценивать следует не по намерениям, а по результатам. Знаменитое черномырдинское: «Хотели как лучше, а получилось как всегда» — пример стихийного понимания этого принципа.

Вклад в творимое разрушение тех, кто искренне хочет «как лучше», но не знает, как это сделать отнюдь не мал. Стремление к благу, чинимое без ума, превращается в разрушение! Разрушение может начинается с борьбы против всего плохого за всё хорошее. Потом те, кто из самых благих намерений поднял первую волну, куда то исчезают, буквально смытые валом разрушителей, ринувшихся растаскивать власть и добро.

В 1990‑е кого посадила себе на шею разгневанная интеллигенция? Криминалитет, плавно затем превратившийся в олигархат. Как по волшебству исчезли демократические трибуны Афанасьев, Попов, Старовойтова, и сменились на Гусинского, Березовского, Чубайса, Коха. Борьба с привилегиями сменилась привилегиями, в истории невиданными: своим под видом приватизации было роздано заработанное огромной страной за века. Кадры кинохроники показывают море разливанное митингующих людей на Дворцовой площади и прилегающих улицах в 1991 году, выступающие клеймят и призывают к чему то безусловно лучшему, но проходят год-два и интеллигенцию попросту вычёркивают из списка, как не существующую. И — тишина! Настали другие времена, пришли другие понятия: рэкет, крыша, братва, ваучер, «эффективный собственник». Поборолись, своё дело сделали, а теперь сидите без зарплаты и не мешайте, а думайте, где на кусок хлеба денег добыть. И снова, второй раз за столетие интеллигенция села в лужу. Что это за порок такой у образованных и, казалось бы, умных людей? Он обусловлен отсутствием представлений о созидательности и разрушительности и, в конце концов, неведением в том, что такое Кф, неумением его применять для оценки своей деятельности, а это, как правило, приводит к непоправимым ошибкам. Без этого критерия ни выбрать правильный поступок, ни оценить уже содеянное.

Весьма сложными для определения меры разрушительности-созидательности являются самые крупные фигуры, в российской истории такие, как Пётр Великий, князь Меньшиков. Последний и воровал, и строил, но в сумме был выдающимся государственным деятелем и созидателем. Существенно проще ситуация с третьим губернатором Петербурга, графом Минихом, который в отличие от первого был известен тем, что не крал, и не брал. И при этом много сделал для России. Потомственный инженер, он осушил болота и продлил Невский проспект до Александро-Невской лавры, провёл Обходной Ладожский канал, создал первый в России Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Главнокомандующий Санкт-Петербурга, начальник балтийских портов, всех каналов империи, генерал-губернатор Сибири. Он был выдающимся полководцем, внёсшим большой вклад в присоединение Крыма к России (не к Украине). Миних фактически завоевал Крым за 25 лет до присоединения его к России, но последнему тогда помешали осложнения в отношениях со Швецией.

Екатерина II дала ему следующую характеристику: «Он был, если и не сыном России, то одним из её отцов». Большевики в своём духе должным образом оценили его вклад в строительство России: на месте могилы генерал-фельдмаршала графа Миниха в его имении Луния близ города Дерпта (Тарту) в советское время был построен свинарник. Как следствие этого, теперь мы живём в другой России, в которой, увы, многое напоминает свинарник.

Достаточно простой случай — большевики, но нам не хватает духу вынести оценку их разрушительности, ведь тогда придётся признать, что русский народ был оболванен кучкой безродных маргиналов. В которых только и было, что наглость и бессовестность. И хотя у страны были большие достижения — индустриализация, победа над Германией, создание ядерного щита, значительный геополитический вес, вторая экономика мира — цена за это заплачена непомерно высокая. Большевикам было не жалко своей страны: за достижения вовне они щедро платили разрушением внутри. И сколь они глубоки, и как ещё скажутся, мы пока не в состоянии ни понять, ни признать. А значит и оценить соотношение разрушения и созидания в этом грандиозном проекте под названием: «В будущее — без головы и совести».

Рекорд в числе смертных приговоров, подписанных одним человеком, принадлежит главе испанской инквизиции Т. Торквемаде. Он подписал в ХV веке 18 860 индивидуальных приговоров, что было предметом его гордости. Большевики расстреляли гораздо больше людей, но приговоры они подписывали общими списками. И подписывало несколько человек. Сколько смертей приходилось на каждого подписанта пока не подсчитано. Но главный виновник всех этих смертей Джугашвили, и поэтому число смертей, в которых повинен этот массовый чикатило, гораздо больше, чем у Торквемады. Это один из самых простых случаев для определения Кф, он был бы равен (–1), если бы не вклад Джугашвили в победу во Второй мировой войне и создание ядерного щита. Это особый случай, требующий детальной разработки методики определения Кф и углублённого исторического исследования. Гораздо проще случай с Ульяновым: он был предателем, ничего не создал, а выдуманное его «гением» государство просуществовало ничтожный исторический срок. Его Кф= –1, и это абсолютный рекорд.

А вот более сложный случай. Барон Унгерн-Штернберг — отважный воин, мечтатель-идеалист и в то же время в превосходной степени эффективный деятель: множество наград в первую мировую, командир Азиатской дивизии и государственный ум, властитель Даурии и Забайкальской железной дороги, человек, изгнавший из Внешней Монголии китайцев, и основавший там новое государство — Монголию. Родился он в Граце (Австрия), окончил Морской корпус в Петербурге, Запад считал прогнившим и падшим. Высокую духовность Унгерн видел в жёлтой расе, не желающей выстраивать свою жизнь в угоду золотому тельцу и опирающейся на ценности религии и монархического