Я изобразила удивление, пожала плечами и сталатрогать больную скулу.

– Может, я обо что-то ударилась?

– Да разве можно так удариться?

Сергей взял меня за плечи. Он заметнонервничал. Я опустила голову и прижала руки к груди. Он по-прежнему держал меняза плечи и, видимо, с трудом подавлял ярость, которая просилась наружу:

– Нина, неужели у тебя появились от менясекреты? Я же чувствую, что-то произошло… Ты должна мне все рассказать, во всемпризнаться. Я хочу знать, и я имею право все знать.

– Сережа, да мне и сказать-то нечего.

– Ты не хочешь мне ничего говорить,потому что ты кого-то боишься?

– С чего ты взял?

– Да у тебя же глаза испуганные… Поднявголову, я посмотрела Сергею прямо в глаза и обреченно сказала:

– Сереженька, ты, главное, знай, что ятебя очень сильно люблю. Очень сильно… До встречи с тобой я никогопо-настоящему не любила. Я не жила… Я просто существовала…

– Нина, да что произошло? Что произошло?

Я рассказала Сергею про собачью будку, про то,как я нашла щенков, как в первый раз столкнулась со Славиком. Про то, как яобнаружила знакомые веселенькие носки, хозяин которых утверждал, что онисуществуют в единственном экземпляре. Про то, как я сказала, что видела такиеноски раньше, как он ввалился ко мне в дом и требовал, чтобы я сказала, гдевидела такие же. Про то, как я звала на помощь и хотела выброситься из окна ипро то, как на мои крики о помощи прибежал Костыль и избавил меня от этогосумасшедшего. Я не рассказала ему только об одном… Я не рассказала ему о том, чемвсе закончилось… У меня просто не повернулся язык.

– Так эта сволочь тебя еще и избил?!

Я опустила глаза.

– Теперь я Евгению Александровичу большежизни обязан. Ты хоть ему спасибо сказала?

– Сказала.

– Надо его отблагодарить.

– Уже отблагодарила. – Я по-прежнемуне смотрела Сергею в глаза.

– Каким образом?

– Я выразила ему тысячу благодарностей.

– Этого мало. Может, купим емукакой-нибудь дорогой портсигар или что-то в этом роде? Шикарный торт, дорогоешампанское и закатим вечер. Как-никак, а ты такое пережила…

– Нет, только не это! – Я и сама незнаю, как не смогла сдержать эмоций, я прокричала: – Только не это! Я ведьсказала, что его отблагодарила! Какой, к черту, портсигар?! Перебьется! Он имподавится!!!

– Да не кричи ты так… – Сергейприжал меня к себе и закрыл мне рот ладонью. – Родная, успокойсяпожалуйста. Успокойся. Я понимаю, что ты пережила стресс. У тебя вся жизньсостоит из одних стрессов. Я обещал тебе спокойную жизнь, но не сдержал своихобещаний. Только успокойся, родная. Только успокойся. Если хочешь, мы не будемдарить никакой портсигар. Не будем, и все. Я и так для него достаточно делаю.Нина, да тебя всю трясет… Скажи, ты из-за этих носков так испугалась?! Из-заних?! Да таких носков полно! Этот наркоман все перепутал. Пойми, Евгений Александровичочень хороший человек. Я ему доверяю на сто двадцать процентов, он не способенна подлость. Те страшные убийства на дне рождения не имеют никакого отношения кхозяину этого дома. Это не тот человек, которого нужно остерегаться. Ты несмотри, что он крутится в криминальном мире. Там тоже немало порядочных людей.Евгений Александрович и мне, и тебе желает только добра.

Не выдержав, я зарыдала. Сама не знаю, чтосильнее на меня подействовало – то ли доброта Сергея, то ли то, что я утратилавсе ценности жизни. После того, что здесь произошло, я чувствовала себянедостойной мужчины, которого люблю больше жизни. Я стояла прямо перед нимглубоко несчастная, проклинала судьбу, которая распорядилась мной подобнымобразом, и чувствовала непреодолимый страх за свою ложь и свое лицемерие. Ябыла слишком разбита и подавлена, чтобы соображать и хоть как-то исправитьситуацию. Я была жалкая и несчастная, но я знала одно – человек, которыйприжимал меня к себе, меня любил…

Сергей принадлежал к тому типу мужчин, которымнельзя не верить, с такими, как он, легко и спокойно. Он давал мне внутреннююсвободу, и только с ним я могла попытаться не думать о плохом. Я оченьстаралась.

– Нина, тебе нужно немного развеяться.Как ты смотришь на то, что мы съездим в небольшой ресторанчик, это недалеко, впяти километрах отсюда?

– Ресторанчик? – Я нервноулыбнулась. – А мне разве можно? Меня же ищут!

– Но ведь я не везу тебя в Москву. Этонедалеко, и там нет милиции. Одни новые русские, дачники. Так ты согласна?

– Еще бы!

От одной мысли, что я могу хоть ненадолгопокинуть пределы этого ненавистного дома, мне захотелось летать, жить и ещебольше любить Сергея.

Мы сели в машину Сергея и совершеннобеспрепятственно выехали за территорию дома.

– А хозяин где? – поинтересоваласья, посмотрев на окна дома.

– Когда я приехал, его уже не было.Куда-то по делам направился. Это хорошо.

– Почему?

– Он мог бы воспротивиться этой поездке.Оно и понятно. Боится, что мы наведем на его дом легавых. Зачем ему лишниепроблемы?! Они не нужны ни ему, ни нам.

Немного отъехав от дома, Сергей свернул в лес,заглушил мотор и положил руку мне на колено.

– Нина, я так по тебе соскучился… Таксоскучился…

Я не могла не заняться с ним любовью. И в этотраз мной управлял не инстинкт. Мной управляла любовь. Настоящая, всепоглощающаяи всепрощающая любовь. Мой любимый мужчина был со мной слишком нежным, слишкомласковым и слишком ненасытным. Внутренняя пульсация сотрясала все мое тело, апо щекам текли слезы.

– Нина, я так сильно тебя люблю… Нупочему ты плачешь? Почему?

– Я плачу оттого, что мне хорошо, и ябоюсь тебя потерять.

– Ты меня никогда не потеряешь. Япостараюсь быть с тобой рядом всегда…

– А если я совершу какую-нибудь глупость?

– Совершай. Я тебе ее прощу, потому чтолюблю тебя.

– А если я сделаю глупость, которую ты несможешь простить?

– Я прощу тебе любую глупость, потому чтоя умею прощать.

– А если я тебе изменю с другим мужчиной?

– Зачем?

– Ну, так сложатся обстоятельства. Вдругя буду вынуждена это сделать?

– Я этого не допущу.