Я подкатила инвалидную коляску к зеркалу,закрепила на своих седых волосах зеленую заколку, усыпанную изумрудами, тусамую, что когда-то подарил мне Сергей. Затем посмотрела на зеленое платье иулыбнулась. Я бы не смогла его надеть, даже если бы очень этого хотела. Тогда уменя была тонкая талия, а теперь, с возрастом, я заметно расплылась и уже давноношу вещи пятьдесят шестого размера. Я закрываю свой шрам на щеке седымиволосами и с тревогой думаю о том, зачем же я позвала Сергея, какая у негобудет реакция… Мне по-настоящему страшно, потому что я знаю, что я постареланамного больше, чем он. Я не переношу свою старость. Я на дух ее не переношу!Она добила меня окончательно. Она хитрая, знает, с кем и какими способам нужнобороться. Ищет слабые места и давит на них изо всех сил.

Я не могу ее скрыть. Время обгоняет меня, уменя не получается идти с ним в ногу.

Мне страшно, но все же я хочу увидеть Сергея…Всего один раз… Я не хочу, чтобы он снизошел до жалости и остался с калекой. Язнаю, нельзя строить будущее на развалинах прошлого. Конечно, всякое бывает. Унас в подъезде живет женщина, ей семьдесят, и она недавно вышла замуж. Говорит,что у нее только началась жизнь, что никогда не испытывала ничего подобного.Ему семьдесят пять, и они выходят во двор, держась за руки. Она ждала семьдесятлет, чтобы встретить свою любовь, и дождалась. Когда шла с ним под венец,плакала от счастья. Она была вдовой и не собиралась больше устраивать своюжизнь, но этот мужчина очаровал ее детей и внуков. Он не хотел украсть у нихмать и замечательную бабушку, он просто хотел, чтобы эта женщина быласчастливой и чтобы она улыбалась. А она и в самом деле начала улыбаться. Краситгубы яркой помадой, повязывает яркие косынки на голову и считает, что для тогочтобы быть красивою, необязательно быть молодой. Красивой можно быть в любомвозрасте и счастливой тоже.

Когда раздался звонок в дверь, я мысленноперекрестилась. У меня неимоверно тряслись руки, и я едва справилась с замками.Сергей внимательно посмотрел мне в глаза, встал на колени перед инвалидной коляскойи начал целовать мои ноги, которые уже больше тридцати лет не могли ходить. Ярассказала Сергею свою жизнь. Почему должна была остаться с хозяиномприютившего нас когда-то дома, про то, как погиб Костыль, а я осталась жива,выкарабкалась, и все поверили, что я просто не справилась с управлением. Что попаспорту я Костылева Руслана. Как выйдя из больницы, я вернулась в дом Костыля,чтобы забрать изумрудную заколку, зеленое платье и деньги на жизнь… От всегоостального я отказалась и больше чем на тридцать лет закрылась в этой квартире,отрешилась от жизни… Я сказала, что ничего от него не требую. Я просто хотелаего увидеть, потому что на днях мне поставили неутешительный диагноз, мнеосталось жить совсем мало. Я говорила и смотрела Сергею в глаза. Он выгляделнамного лучше, чем я. Эдакий бравый пенсионер в прекрасной форме и хорошемрасположении духа.

– Я просто хотела попрощаться, –произнесла я сквозь слезы и закрыла свой шрам седыми волосами. – Мнеосталось совсем немного.

Сергей обнял мои ноги и прошептал:

– Нина, как ты могла? Ну как ты могла?

– Что?

– Как ты могла молчать тридцать с лишнимлет и скрываться в этой квартире?

– Тебе этого не понять…

– Почему? Почему ты так думаешь?

– Потому что есть вещи, которые мужчиныне могут понять… Мужчинам не понять…

Сергей смотрел на меня влюбленными глазами, онбыл счастлив. Он не видел во мне седую пополневшую старушку… Он не видел моиморщины, мой шрам и мою инвалидную коляску… Он плакал от счастья, целовал моиноги и говорил:

– Нинка, родная, если бы ты позвонилараньше, я был бы твоим другом, твоей сиделкой, твоим мужем – кем угодно, толькобы ты мне позволила. Как же ты до сих пор не поняла, что я люблю тебя не за то,КАКАЯ ты есть, а за то, что ТЫ ЕСТЬ. Я не уйду, ты не будешь помирать здесьодна, потому что будешь жить, и мы будем счастливы как в далекой молодости.Наша любовь прошла слишком большие испытания, и она должна жить. Наши чувствапобедили время и победят твою болезнь, они дадут нам счастье, которое мы такдолго с тобою ждали. Это ерунда, что у тебя седые волосы. Они самые красивые ипо-прежнему пахнут пшеницей. Ерунда, что у тебя морщинистые руки, они самыеродные, а других мне просто не нужно. Я буду целовать твой шрам, твои ноги итвое израненное сердце… Мне наплевать на мнение окружающих. Я хочу лишь тебя, авсе остальное меня мало заботит.

– А как же твои дети?

– Ты им понравишься. Иногда они вместе сомной приходят к тебе на могилу.

– А внуки?

– Они замечательные. Вы обязательнополадите.

Я смахиваю слезы, Сергей достает платок ивытирает мое лицо.

– Нет любви, в которой нетвосхищения… – шепчет он, положив голову мне на колени. – Одиночествоникогда не может быть приятным. Никогда, что бы ни говорили… Я научился жить содиночеством. Я приспособился… Но я всегда оставлял дверь приоткрытой. Я верил,что когда-нибудь наступит момент, и ты в нее войдешь…

Я закрываю глаза, плачу и думаю о том, скольконам еще отпущено счастья. Неделя, месяц, год, а может быть, больше. Не важно.Важно то, что это время мы проживем вместе…