(6 июля)

В море корабли десантного отряда вышли в ночь на 6 июля. Три бывших траулера следовали друг за другом в кильватерной колонне, каждый тащил за собой по мотоботу. В эскорте следовали сторожевой корабль «Гроза» и три катера МО. Они держались в противолодочном ордере, веером впереди охраняемых кораблей.

Небо было ясным. Тусклое полярное солнце держалось низко над горизонтом. Густой черный дым из корабельных труб демаскировал ордер на многие мили. Справа и слева по берегам Мотовского залива возвышались выступающие далеко в море гранитные утесы — многочисленные мысы, среди которых наибольшую опасность для десанта представлял мыс Пикшуев. Он высунулся на самую середину залива, и если егеря догадались развернуть на его оконечности наблюдательный пост, то весь высадочный отряд был у них как на ладони. Поэтому корабли отряда прижимались как можно ближе к южной стороне побережья, следовали за его изгибами, но в эффективность этой меры командованию десанта верилось слабо. Приход высадочного отряда все равно было не скрыть, важно только, чтобы немцы обнаружили его как можно позже.

На траверзе мыса Выев-Наволок концевой мотобот сигналом запросил разрешения сбавить ход, так как у него буксиром сорвало мачту. Шмелев велел ответить командиру мотобота, что скорость отряда останется прежней. Нельзя было ставить успех высадки в зависимость от состояния одного небольшого транспортного средства.

Высадка десанта с мотобота.

Командование отрядом с некоторым запозданием стало понимать, что толку от мотоботов, назначенных к тому же для первого броска, скорей всего, будет немного. В случае появления немецкой авиации такой неповоротливый десантный отряд, прикрываемый авиацией флота «методом аэродромного дежурства», обрекался на верную гибель, но думать об этом не хотелось.

У маяка на мысе Пикшуев корабли повернули в губу Большая Западная Лица. Один ее берег уже заняли немцы. Готовые немедленно открыть огонь орудия кораблей были развернуты в сторону берега. Узкости, в нарушение непреложных законов мирного времени, корабли проходили, не сбавляя скорости. В губе Нерпичья мотоботы, отдав буксирные концы, устремились к берегу. Прижав к груди автоматы, десантники прыгали с высоких бортов на песок, падали, вставали и, пригнувшись, бежали к кустарнику. Со стороны реки изредка слышались отдаленные автоматные и пулеметные очереди, разрывы мин. Далеко в горах ухала артиллерия. Хотя высадке никто серьезно не препятствовал, чтобы придать бодрости десантникам, каперанг Платонов приказал канлодке «Гроза» открыть огонь из орудий главного калибра по выявляемым целям.

Во время высадки оправдались все самые худшие опасения относительно непригодности мотоботов на роль высадочных средств. Один из них зарылся носом в песок и не мог сняться с мели, другой ветер прижал бортом к берегу, так что его винт работал в «режиме вентилятора». Мотоботы подолгу разворачивались и очень медленно подходили за морскими пехотинцами к тральщикам. Создавалась реальная угроза, что намеченные сроки высадки не будут выдержаны. Пришлось пустить в дело катера МО. Те сразу так и замелькали по бухте, являя разительный контраст с медлительными действиями неуклюжих мотоботов. Сильные моторы и три гребных винта позволяли им виртуозно маневрировать, легко удерживать нос на песчаной отмели, а когда нужно, моментально отрываться от нее. Благодаря высоким скоростям и отличным маневренным качествам катера оборачивались между берегом и кораблями с десантом в три раза быстрее мотоботов.

Если бы противник обнаружил высадку на любом этапе до ее завершения, последствия этого были бы катастрофическими. Платонов со Шмелевым, однако, и в этот момент, похоже, до конца не осознавали, в какую гибельную авантюру они ввязались и до какой степени, собственно, им повезло.

Высадка подходила к концу, когда в небе появился финский самолет-разведчик. Командир «Грозы» старший лейтенант Калмыков попросил разрешения отогнать его зенитным огнем. Каперанг Платонов, не подумав, дал разрешение открыть огонь. За флагманским кораблем открыли стрельбу и все остальные. На сигнально-наблюдательном посту в губе Вичаны, услышав канонаду и шум моторов, решили, что десантный отряд бомбит авиация противника, и доложили свои предположения в штаб флота в Полярный.

По приказанию штаба прилетело звено истребителей И-16, но самолет-разведчик уже успел скрыться, а бомбардировщики еще не появились.

В главную базу корабли возвращались поодиночке. Их отпускали с места действия сразу после высадки войск. Собирать все корабли и выстраивать в ордер, а значит, задерживать их в районе высадки, посчитали опасным.

При появлении авиации противника корабли по-прежнему ожидало немедленное уничтожение, с той только разницей, что после высадки жертв, конечно, было бы гораздо меньше.

В целом всю операцию спасло только то, что немцы ее напрочь проглядели.

Но зато это сильно помогло действиям самого десанта. Для немцев он оказался примерно таким же неожиданным, как их собственное вероломное нападение 22 июня. Масштаб этой неожиданности, правда, был, увы, иной, но корпусу Дитля его с избытком хватило.

Десант вступил в соприкосновение с противником только у занятой немцами 4 июля колонии Большая Лица. О нахождении здесь немцев точных данных до сих пор не было. Штаб 52-й дивизии склонен был считать столкновение с егерями батальона 205-го полка случайным контактом с разведчиками противника.

Имея значительное численное превосходство, десантники сбили немцев с окраины фактории. Дальше атаковать было сложно, так как успевшие оправиться от неожиданного нападения егеря заняли удачные позиции в домах и пулеметным огнем не подпускали к себе десантников на бросок гранаты. Зацепившиеся за край поселка бойцы, ища уязвимые места в позициях противника, в одном из сараев обнаружили склад боеприпасов.

Саперы предложили овладеть колонией «по-саперному». Склад взорвали. Зарево и грохот взрыва в сочетании с открытой с моря беспорядочной стрельбой смутили егерей. Опасаясь оказаться окруженными, они спешно оставили поселок. Саперы приступили к прокладке колонного пути к Нерпичьей губе. Работать приходилось под огнем, который отошедшие егеря вели из пулеметов и минометов. Дело хотя и медленно, но продвигалось. В течение следующих суток дорогу удалось закончить, а автомашины вывести из фактории.

А штаб 52-й дивизии и после этого по-прежнему не знал, что у него в тылу на правом фланге находится противник. Начальник автодорожного отдела армии, получив донесение саперов, не сообщил в дивизию о боестолкновениях в фактории.

Действия десантников, поддержанные утром 7 июля ударом двух батальонов вторых эшелонов полков 52-й дивизии, вызвали переполох в штабе 3-й горноегерской дивизии немцев. Опасаясь за судьбу 138-го горноегерского полка, отступавшего под ударами советских подразделений, командир корпуса Дитль не только разрешил отвести его на западный берег, но и направил туда для его поддержки два батальона.