— Хорошо.

— Мы нашли улики, которые указывают на то, что убийца — Шон. Не Лиам. Тебе нужно уходить из дома. Сейчас же.

— Что?

Филлипс спустился с крыльца и, не прекращая говорить, замахал полицейским.

— Лиам едет к вам, чтобы поговорить с Доном. Я разговаривал с ним сегодня. Он показал нам улики, которые указывают на Шона. Шон — тот, кого мы искали. Тебе надо уходить оттуда.

— Нет, — прошептала Джойс едва слышно. — Этого не может быть.

— Тебе надо уходить из дома. Сейчас же. Ты сможешь это сделать?

— Да.

— Я посылаю машины и тоже еду.

— Я боюсь.

— Не бойся. Просто уходи из дома.

Филлипс нажал отбой и побежал к своей машине. Подняв голову, он увидел, что Хекл и Кинан бегут следом.

— Что случилось? — крикнул Хекл.

Филлипс ткнул пальцем в подчиненных.

— Отправьте подмогу домой к Дону. Моя сестра там одна с Шоном.

— А где Дон?

— Не знаю. Идите!

Он сел в машину, сдал задом по дорожке, так что его занесло и он чуть не врезался в другую машину, перекрывающую движение. Под визг шин он нажал на газ и поехал в город. Его мир стремительно выходил из-под контроля.

Шон стоял в проеме двери, ведущей в подвал, и смотрел, как Джойс кладет трубку и опирается на стену кухни.

— Кто это был? — спросил он.

Она резко развернулась, и на мгновение в ее глазах мелькнул неподдельный страх.

— Ты меня напугал. Что-то ты долго. Так и не нашел?

— Не нашел.

— Тебе надо позвонить Дону. Может, он уже вышел из той комнаты и теперь может говорить.

— Джойс, кто звонил?

— Никто. — Джойс оттолкнулась от стены. — Ошиблись номером.

Шон отпустил дверную ручку, которую сжимал, и шагнул в кухню.

— Какой-то слишком долгий разговор для того, кто ошибся номером.

— Нет. Просто ошиблись номером. Хотели заказать такси. Я сказала, что это не ко мне.

— Поздновато для звонков.

— Наверное, когда тебе нужно такси, время не имеет значения.

Шон обходил кухню по часовой стрелке, вынуждая Джойс отходить по такой же траектории и оттесняя ее дальше от коридора, ведущего к входной двери. Между ними повисло странное молчание, которого раньше не было. Шон устал. Веки отяжелели, голова болела. Он больше не хотел этого делать. Он просто хотел уснуть и проснуться, и чтобы все было кончено.

— Я не могу найти эту флэшку.

— Позвони Дону. Он скажет тебе, где она. Хочешь, я ему позвоню?

— Почему ты отходишь от меня?

— Я не отхожу.

— Отходишь. Как только я делаю шаг к тебе, ты отходишь на шаг.

Джойс только махнула рукой на его замечание, но не остановилась. Она уже почти обошла кухню по кругу.

— Ты не знаешь, где еще искать эту флэшку. Я не знаю, что еще предложить.

— Джойс, кто звонил?

— Я уже сказала. Ошиблись…

— Кто звонил?!

Внезапная ярость в голосе Шона звучала незнакомо даже для него самого. Было в ней что-то нечеловеческое. Звериное. Чистая незамутненная ярость. Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, Джойс повернулась, схватила со столешницы за спиной большой нож для разделки мяса и выставила его перед собой. По ее лицу потекли слезы.

— Не ори в моем доме, — сказала она. — Особенно после того, что сделал. Хочешь знать, кто это был? Хорошо. Это был мой брат. Твой лейтенант. Он звонил Дону, чтобы сказать, что они нашли у тебя дома улики, которые подтверждают, что это ты убил тех девушек и Лиам невиновен. Он сказал мне уходить из дома. Полиция уже едет. Он их отправил. Поэтому ты стоишь там, а я стою здесь, и мы ждем их приезда, и ты пойдешь спокойно, потому что это правильно. Я знаю, что в тебе еще осталось хорошее. Я знаю. Мы просто подождем вместе, и все закончится.

На мгновение Шон замер. В доме было тихо. Других звуков не было слышно. Ни приближающихся сирен, ни мчащихся по улице машин, ни мигалок. Значит, время еще есть. Ему нужна эта флэшка!

Джойс толкнула между ними стул и выскочила в коридор. Поворачивая, она потеряла равновесие и поскользнулась, упав на маленький столик, на который Дон всегда бросал ключи. Она быстро поднялась на ноги, но Шон уже пересек столовую и перекрыл ей путь к входной двери. Он схватил Джойс за руку и дернул к себе как раз в тот момент, когда она размахнулась ножом и воткнула лезвие ему в плечо. Шон закричал и инстинктивно ударил ее в лицо. Его хватка ослабла, Джойс вырвалась и, пошатываясь, добралась до подвала.

— Джойс! — крикнул он. Боль в плече расползалась вниз по руке. — Джойс, это не то, что ты думаешь. Твой брат врет. Я ничего не делал. То, что они нашли у меня дома, принадлежит Лиаму. Я прятал их, чтобы защитить его. На флэшке еще больше лжи. Она нужна мне, чтобы доказать мою невиновность. Пожалуйста! Ты должна мне помочь. Джойс!

В подвале было темно. Шон остановился на верхней ступеньке и попробовал включить свет, но выключатель только щелкал впустую. Он осторожно спустился до конца и достал из кобуры пистолет, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, прежде чем двигаться дальше. В крови бурлил адреналин, и Шон больше не испытывал угрызений совести, страха или жалости. Он знал только, что должен заполучить флэшку и добраться до Джойс раньше, чем она успеет сбежать из дома. Слишком много хвостов.

Держа пистолет перед собой, он медленно осматривал помещение. Второй рукой он зажимал плечо, кровь просачивалась между пальцев и капала на пол.

— Джойс, пожалуйста. Я не хочу делать тебе больно. Мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты немного побыла моей заложницей, чтобы я мог все объяснить до того, как сюда ворвется спецназ и все закончит. Я не совершал того, что на флэшке. Мой брат подставляет меня. Они не станут слушать, пока я их не заставлю. Мне нужно, чтобы ты помогла мне заставить их выслушать. Понимаешь? Пожалуйста. Я не хочу делать тебе больно.

Как во многих домах, построенных в Филадельфии в девятнадцатом веке, в подвале этого была потайная дверь, ведущая к соседям. Во время Гражданской войны по этим проходам перемещали деньги, оружие и припасы через другие подземные двери и туннели по всему городу. В наши дни большинство таких дверей заложены кирпичом или заперты, но Дон однажды упоминал, что их сосед, живущий тут дольше них, заплатил им за хранение некоторых вещей, которые не помещались у него дома. Они не запирали эту дверь, на случай если ему понадобится что-то взять. Шон видел, что старая ржавая ручка была повернута, а сама дверь на разваливающихся петлях приоткрыта. Он подошел проверить. В соседнем помещении ничего не было видно. Он вошел внутрь.