Итак, перед нами стилистически одинаково написанные книги, хотя одна из них — мемуары, а другая — историческая повесть. Подытожим это сходство.

Во-первых, сравниваемые тексты одинаково используют композицию из чужих, тенденциозно подобранных «воспоминаний» и «показаний», снабжая их авторским комментарием, подтверждающим свидетельства исторических лиц, при этом способы введения цитат в текст совершенно одинаковы и выдают драматургическую манеру письма.

Во-вторых, собственно авторские фрагменты обоих текстов, посвященные текущим историческим событиям, представляют собой конспективный перечень фактов с одинаковыми по структуре синтаксическими конструкциями, напоминающими развернутые драматургические ремарки.

В-третьих, беллетристические фрагменты текстов имеют сходное композиционное и стилистическое построение. В пределах одного-двух абзацев очерчено событие, которое завершается итоговым «выводом».

В-четвертых, конструкция разделов «Заголовок + резюме», в которых заложена основная идея, внушаемая читателю, что у Радзинского в «Распутине», что у Матрены в «Воспоминаниях» одинакова, не говоря уже о стилистических совпадениях — «хлыстовские корабли», «фарфоровые лица» и «фарфоровые куклы».

В-пятых, заголовки разделов словно написаны рукой одного автора. Сравните:

Радзинский «Матрена Распутина»

Обольщение. Ясновидение.

Изнасилованная нянька. Подслушанный разговор.

Пляска смерти. Ожидание ужаса.

Петля затягивается. Великий князь злится.

Чудо за десять минут. Фужер вместо рюмки.

Суд в Царском Селе. Царский суд.

Баба или чурбан? Случай или закон?

Она меня выгнала, как собаку. Бог увидел твои слезы

Кто убил? Кто кем вертит?

Разумеется, с абсолютной уверенностью утверждать, что «Воспоминания» дочери Распутина есть дело рук драматурга Э. Радзинского, мы не можем, ибо для этого необходимо его собственное публичное признание в создании подложного документа. Однако не только стилистические совпадения и сходство сюжетных линий заставляют нас предполагать причастность этого беллетриста к фабрикации «Воспоминаний» дочери Распутина.

Обильное творчество Э. Радзинского по своему содержанию поразительно напоминает труды фальсификаторов истории царствования Николая Второго П. Е. Щеголева и А. Н. Толстого. И чтобы обосновать очередную свою «историко-художественную» ложь о Государе, Радзинскому, как когда-то Щеголеву с Толстым, необходимы новые сенсационные «исторические источники», и, как мы можем предположить, он их попросту «делает», как некогда делали их Щеголев с Толстым. Опыт Щеголева по использованию подложных архивных документов в издании «Падение царского режима» оказался удобным образцом для подражания. Ведь возникли же в исторической повести Радзинского «Распутин» многочисленные цитаты из мифического «Того Дела», якобы утраченных в послереволюционные годы протоколов допросов различных лиц Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, а недавно обнаруженных за границей и купленных там Мстиславом Ростроповичем специально, исключительно, персонально для одного лишь Радзинского! Ни описи сенсационного архива, ни перечня документов, ни хотя бы малой толики научных публикаций из приобретенных Ростроповичем сенсационных архивных исторических документов сделано не было. И именно из «Того Дела», по словам драматурга, абсолютно достоверного, и текут в беллетристику Радзинского зловонные потоки новой клеветы. Как все это напоминает метод Щеголева, который сначала подделывал исторические документы — протоколы допросов, а потом их издавал и цитировал. И как Дневник Вырубовой был задуман и написан Щеголевым и Толстым в подтверждение своей клеветнической пьесы, так и «Воспоминания» дочери

Распутина явились читателям в подтверждение клеветнических опусов Радзинского, чтобы еще и еще раз выставить искаженные, очерненные образы наших умученных святых. Глядишь, грязь и зловоние лжи скроют от православного русского взгляда светлые их лики.

* * *

Когда в феврале 1917 года все было кончено и поезд увозил арестованного Государя из Могилева в Царское Село, а туда уже явился генерал Корнилов с поручением от Временного правительства пленить Царскую Семью, никому в России, видимо, не приходило в голову, что прогнать Царя можно только вместе с Господом, на Нем благодатно пребывающим. Бог же поругаем не бывает и за изгнание своего Помазанника отмщает ослушливому народу.

Один Государь помнил об этом и скорбно отмечал в Священном Писании вещие слова о грядущем наказании России: «Если же не послушаете Меня и не будете исполнять всех заповедей сих, и если презрите Мои постановления, и если душа ваша возгнушается моими законами, так что вы не будете исполнять всех заповедей Моих и нарушите завет Мой, — то и Я то же сделаю с вами, и пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, которые повредят глаза и измучат душу… и вы будете побиты врагами вашими… Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши, и сломлю гордое упорство ваше… напрасно будет истощаться сила ваша… и наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет… хлеб, подкрепляющий человека, истреблю у вас… и будете есть плоть сынов ваших и плоть дочерей ваших будете есть, разорю высоты ваши и разобью статуи ваши, и повергну трупы ваши на трупы идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами, города ваши сделаю пустынею, и опустошу святилища ваши… а вас рассею между народами и обнажу вслед вас меч, и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены… Оставшимся из вас пошлю в сердца робость» (Лев. 26, 14–36). (Завет Государя. Книги Ветхого Завета с собственноручными пометками Царя-мученика Николая II. — М„2000)

Все предреченное исполнилось вскоре. Поражение от врагов в Первой мировой и в годы Гражданской войны, ужас и горячка тифозных эпидемий и моров, повальный голод и людоедство в особенно сильно голодавших губерниях, мстительный меч репрессий и раскулачивания, ниспровержение идеалов сначала февральской демократии, потом октябрьского большевизма, разорение церквей и выморочные города и села, национально бесплодная русская эмиграция, а у оставшихся в России — бездонный вечный страх вплоть до сегодняшнего слепого и безрассудного повиновения врагу…

Кажется, все, что есть в этом пророчестве, обрушилось на нас, но должны исполниться и другие, с надеждой подчеркнутые Государем слова Священного Писания: «Тогда вострепетало сердце их, и они в изумлении говорили друг другу: что это Бог сделал с нами?» (Быт. 42, 28), (там же). И вся дальнейшая наша судьба, судьба русского народа, по слову Священного Писания, зависит от того срока, когда мы поймем, за что Бог так страшно наказывает нас, поймем, разметем клевету вокруг святого Царского Имени, возжелаем вновь Самодержавного Русского Царства и в священной решимости восстановим Его.

Очередная смена премьера не сулила ничего судьбоносного: тогда, в августе 1999 года, Ельцин снял Степашина, что уже неоднократно проделывал со своими предполагаемыми преемниками, и во всеуслышанье заявил, что следующим президентом хочет видеть назначенного на этот пост некоего Путина. Единодушный отклик всех, кто хоть сколько наблюдал за ситуацией, был тогда даже не отрицательным, а скорее презрительным: как же ты надоел, старый алкоголик! Сидел бы и не высовывался, а то только позоришься по наущению своих клевретов! Объявленного же преемником Путина пожалели: как теперь ему, бедному, жить с клеймом ельцинской рекомендации…