Непонятно что еще хотел сказать старик, но каким-то стремительным движением отрок стоял уже напротив твари. Перекрестив ее, он заговорил, и голос его зазвучал, словно ангельский хорал: «Именем его! Изыди, бес!». С его рук ударил луч света, в считанные секунды обративший чудовищное создание в пепел, медленно опускающийся на залитый кровью пол тюрьмы.

*****

Из ста десяти бойцов уже больше двух третей были отправлены назад. Несмотря на выучку, без ранений обойтись просто не удавалось. Самое удивительное, что не погиб ни один боец. Никто не экономил патронов, никто не пытался брать пленных. Они шли в глубь территории, к центральному корпусу — именно там заперлись вожаки восставших «урок». Петрович перестал считать, сколько трупов на счету их парней, но хуже всего, что после каждой стычки бойцы священника отрубали головы убитых, и не важно, был ли он еще недавно живым или же обратился в тварь.

Перед ними стоял двухэтажный дом, сложенный из хорошего красного кирпича. Все окна были забаррикадированы, а перед входом их ждал парламентер. Жуткого вида зек с изрезанным шрамами лицом, он держал в одной руке белую тряпку, а другой прижимал макаров к затылку одного из бойцов УФСИН.

— Слышь, начальник, — мужик в тюремной робе безошибочно смотрел на Петровича. — Знатную вы бучу устроили. Слушай сюда внимательно, у нас в заложниках тридцать человек ваших. Гоните нам три транспортных вертолета с пилотами, горючкой и двести миллионов рублей, мы скромные люди, — гнусно заржал уголовник. — А если нет, то мы будем в прямом эфире убивать каждые полчаса по одному из ваших. И поверь, это будет больно и страшно, дохнуть красные будут как раз те самые полчаса. У тебя десять минут на решение. Можешь посовещаться, мусорок, — издевательски закончил свой монолог рецидивист.

В голове Петровича мелькнула мысль об обмане, о тактической необходимости. А потом он снова вспомнил, через что они прошли в этой тюрьме. Сколько мерзости, сколько тварей, среди которых люди выделялись своей жестокостью и мерзостью. На секунду он прикрыл глаза, а открыв, принял решение.

В оглушительной тишине выстрел прозвучал как оглушительный взрыв. Развороченная грудная клетка спецназовца не смогла защитить зека от пули.

— Никаких переговоров. Уничтожить их всех, — он прекрасно осознавал, что, скорей всего, ведется запись происходящего, но ему было плевать. Он знал, что если он не возьмет на себя роль палача, страна может не выжить.

Выстрелы из подствольников напрочь снесли дверь, никто не хотел рисковать. Следом в помещение влетело несколько гранат, и начался настоящий ад. На то, чтобы подняться к кабинету начальника тюрьмы, они потратили столько же времени, сколько на весь путь до этого. Чудовищные кадавры, гораздо страшнее первой твари, зеки, бросающиеся в самоубийственные атаки и пытающиеся ползти, чтобы вонзить хотя бы зубы в врага. Попытки захватить сознание бойцов — но все они разбивались о золотистого цвета сферу, охватившую отряд, которую держал Богдан. Его глаза сияли неземным светом, и даже самые отъявленные богохульники молились в голос.

Развязка наступила внезапно, когда из дверей кабинета начальника тюрьмы вылетело несколько отрубленных голов. А следом раздался полный ужаса крик.

— Мы сдаемся! Не убивайте нас! Это все они! Это все эти суки подколодные со своим колдовством! Мы воры с понятиями! Нас заставили! — истеричные выкрики шли один за другим.

Петрович посмотрел на Богдана. Тот неожиданно развеял сферу и покачав головой произнес «Слуги Балберита больше нет», и в следующий момент рухнул на руки заботливо подхвативших его бойцов.

Картина внутри кабинета поражала сюрреализмом: стены были залиты кровью и исписаны странными знаками, в дальнем углу лежала груда тел, уже начавшая сплавляться в нечто иное, не имеющее никакого отношения к человеку.

На коленях стояло восемь человек, каждый из которых держал руки за головой. В голове Петровича пронеслось «последние из двух с половиной тысяч человек», и через мгновение раздался оглушительный выстрел из наградного револьвера: «Наган» полковника разнес на куски голову одного из уголовников, запуская цепную реакцию. От тел пытавшихся сдаться зэков остались одни ошметки.

— Игнат, прием. Сектор чист. Выживших не обнаружено. Отбой связи, — полковник отключил рацию и убрал ее на место.

Старец понимающе посмотрел на Петровича и, перекрестив его, произнес:

— Благословенны будьте, несущие закон Божий….

По данным телеканала, мумии были найдены накануне в одном из домов на улице Байкальской. Отмечается, что местную жительницу стал беспокоить тот факт, что 55-летняя и 58-летняя сестры слишком давно не выходили из квартиры, и она решила вызвать полицию.

Прибывшие на место сотрудники МЧС и полиции вскрыли дверь квартиры и обнаружили мумии двух сестер, которые скончались, предположительно, полтора года назад. Точная причина смерти пока неизвестна, а по данному факту начата проверка.

Новостные каналы.

Ночную мглу рассеивал свет луны, отражаясь от снега и освещая все вокруг. Почти безоблачное небо позволяло видеть множество звезд.

Все эти месяцы я не успевал осознать, что со мной происходит. События, абсолютно невероятные для прежнего меня, сменялись с дикой скоростью, а я словно играл в какую-ту игру. Тренировал боевые навыки, занимался вудуисткими практиками, носился по городу сломя голову, кого-то спасал, боролся с ходячими, готовился к концу света. И даже не заметил, в какой момент общение с потусторонними сущностями и мифологическими расами стало для меня в порядке вещей. Возможно, как-то так работает у некоторых людей психологическая защита: когда «невероятного» слишком много, это перестает быть стрессом. Случись со мной что-то одно, например, первая встреча с умертвиями возле деревни деда — это было бы для меня событием на много лет вперед. Но теперь, подобные вещи казались уже мелочами. А точнее, я уже просто не успевал их замечать. Было? Проехали.

И вот, только сейчас, стоя под ночным декабрьским небом, когда в моей голове проносились воспоминания, я в полной мере осознавал их пугающую реальность. От голосов в голове, под влиянием которых я оказался способен убивать, и, надо признать, это был действительно я, а не какое-то помутнение, до оживших легенд. Но это было еще не все. Поменялось кое-что еще. Проснувшись сегодня, я как будто перезагрузился, и словно наконец-то пришел в согласие со своей шаманской природой. Многие привычные вещи как будто отошли на второй план, все заполнили мои инстинкты говорящего с духами.

Выходя из дома в заснеженный двор, я не накинул верхнюю одежду, словно забыв о естественной зимней привычке. Я даже футболку не надел, просто даже не подумал об этом — мои мысли в тот момент находились где-то вне привычных бытовых потребностей.

«Нет-нет, ты со мной. Сейчас — со мной. Тебе странно, но ты же не чувствуешь опасности. Так зачем отвлекаться и лишать себя полноты ощущений? Не трать энергию на лишнее». — всплыли недавние слова Евы. «Твои шаманские инстинкты сами подскажут тебе, что сейчас действительно важно».