— Допускаю, что это выдумка, — согласился диспетчер. — Но из того, что это выдумка, вовсе не следует, что туннеля не существует. У вас есть доказательства?

— Доказательства? — протянул начальник дистанции. — Часть кирпичей из туннеля Бича использовали при строительстве туннеля компании ИРТ. В следующий раз, когда поедете по той линии, выгляните в окно после здания мэрии, и увидите старые кирпичи.

— Никогда в жизни не смотрел в окно подземки, — сказал диспетчер. — И что я увижу?

— Кирпичи из старого туннеля Бича.

— Ну, что же, это мысль, — сказал диспетчер и вернул сигару на место.

— Пожалуй, лучше вернуться к работе, — заметил начальник.

Райдер

— Прибавить ходу? — спросил Лонгмен.

— Нет, — возразил Райдер. — Так и держи.

— Мы уже проехали то место, где могла засесть полиция?

— Возможно, — кивнул Райдер, глядя, как левая рука Лонгмена поглаживает ручку управления. — Держи прежнюю скорость.

— Прескот вызывает ПелхэмЧас Двадцать Три. ПелхэмЧас Двадцать Три, ответьте.

Впереди Райдер увидел длинную полосу света — станцию Двадцать третьей улицы. Он взял в руки микрофон.

— Прескот, я слушаю.

— Почему вы тронулись? Путь до Саут-ферри ещё не очищен полностью, ведь в нашем распоряжении ещё пять минут. Почему вы тронулись?

— Мы немного изменили планы. Решили, что лучше убраться от тех полицейских, которых вы нагнали в туннель вокруг нас.

— Черт возьми, — выругался Прескот. — Там не было никаких полицейских. Послушайте, если вы будете двигаться в таком же темпе, то наткнетесь на красные сигналы светофоров. Я не хочу, чтобы вы отнесли это на наш счет.

— Мы скоро остановимся и будем ждать, пока вы очистите пути. У вас есть ещё пять минут.

— Как себя чувствуют пассажиры?

— Пока пассажиры чувствуют себя отлично. Но не пускайтесь ни в какие авантюры.

— Вы сами повели двойную игру.

— Приношу извинения. Инструкции остаются прежними. Свяжитесь со мной, когда расчистите путь. Конец связи.

— Думаешь, они что-то подозревают? — спросил Лонгмен. — Я хочу сказать, все эти вопросы?

— Все эти вопросы совершенно естественны, — заметил Райдер. — Они думают так, как мы того хотим.

— Господи, — воскликнул Лонгмен. — Посмотри, сколько народу толпится у самого края платформы. Когда я был машинистом, по ночам мне снились кошмары, что дюжина человек падает мне под колеса.

Когда вагон подошел к началу станции, с платформы до них донеслись крики. Люди потрясали кулаками, несколько человек в них плюнули. Райдер заметил в толпе несколько человек в голубых шлемах. Когда вагон миновал платформу, он увидел человека, который стиснул кулаки и ударил ими по стеклу.

Начальник полиции округа

Лимузин комиссара полиции отвалил от бордюра и двинулся в сторону Южной Парк-авеню. Комиссар и начальник округа сидели рядом на заднем сидении. На Двадцать четвертой улице полицейский регулировщик отчаянно пытался наладить движение и расчистить им путь.

— Мы могли быстрее добраться на метро, — заметил комиссар.

Начальник полиции округа с нескрываемым изумлением взглянул на него. За все годы знакомства он никогда не слышал, чтобы комиссар шутил.

Водитель включил сирену и пробился через перекресток. Постовой на углу отдал им честь.

Начальник полиции произнес в микрофон:

— Они все ещё движутся?

— Да, сэр. Очень медленно, на самой малой скорости, но движутся.

— Где они сейчас?

— Возле станции на Двадцать третьей улице.

— Спасибо.

Комиссар глянул в заднее окно.

— Нас преследуют. Это автобус телевидения. А за ним, похоже, ещё один.

— Черт возьми, — выругался начальник округа. — Мне следовало приказать, чтобы их задержали. Вот уж чирей в заднице!

— Свобода печати, — вздохнул комиссар. — Не следует их раздражать. Когда все кончится, нужно будет привлечь на свою сторону всех, кого только сможем.

Захрипел динамик.

— Сэр, они въехали на станцию на Двадцать третьей улице и продолжают двигаться со скоростью пять миль в час.

— Такое впечатление, что впереди пробка, — заметил комиссар.

Голос в динамике произнес:

— Не остановились. Миновали платформу станции на Двадцать третьей улице.

— Прибавь-ка ходу, — бросил шоферу начальник округа. — Включи сирену.

Заместитель главного инспектора Даниельс

В кабине погруженного во мрак головного вагона поезда Вудлоун Час Сорок Один Даниельс нетерпеливо наблюдал, как машинист раскладывает инструменты.

— Ну, а теперь, — сказал он, — ты понимаешь, чего я от тебя хочу?

— Следовать за тем поездом. Верно?

Даниельс заподозрил, что машинист издевается, и сердито глянул на него.

— Давай, вперед, — грубо подогнал он, — только не слишком быстро и не слишком близко.

Машинист подал ручку контроллера вперед, и вагон резко взял с места.

— Прибавь немного, — торопил Даниельс. — Но не слишком. Я не хочу, чтобы они нас увидели или услышали.

Машинист толкнул ручку контроллера.

— Увидеть — это одно, а услышать — другое. Такой штуки, как бесшумный поезд метро, ещё не придумали.

Они миновали платформу станции Двадцать восьмой улицы; там было пусто, если не считать небольшой кучки полицейских. Когда в отдалении показались огни станции Двадцать третьей улицы, Даниельс велел:

— А теперь притормози. Буквально ползи. Не спускай глаз с их огней. Ползи. И не шуми.

— Капитан, это поезд метро. Такая штука не шуметь не может.

Даниельс, пристально всматривавшийся через окно, почувствовал, как от напряжения начинают слезиться глаза.

— На пути для местных поездов горит красный, — заметил машинист. Значит, они были здесь совсем недавно.

— Медленнее. совсем медленно. Буквально ползком, — не унимался Даниельс. — И тихо. Чтобы не было слышно ни звука.

— Шэф, вы слишком многого хотите от старого вагона, — вздохнул машинист.

Город: уличная сцена

Какой-то коллективный орган толпы, постоянно настроенный на волну подозрительности, расценил отъезд лимузина комиссара как предисловие к ликвидации всего лагеря. Последующее исчезновение полицейских машин и всего персонала только подтвердило справедливость таких суждений. Немногие зеваки направились к югу, надеясь понаблюдать за погоней, но их постигло горькое разочарование: гора может прийти к Магомету, но не охотится за ним.