Она уже сделала знак рабу-корелу, сопровождавшему ее, следовать за собой, когда Горислава робко спросила ее:

– Тетя, а как называется это?

– Мирра, – бросила та через плечо.

«Мирра!» – передразнила ее Горислава. Девушку разбирала досада, что теперь этот аромат будет не у нее одной. «Да и что в этой мирре хорошего? – убеждала она себя. – На сосновую смолу похоже, вот и все. И не нужна она мне. Не больно то и хотелось.» Вдруг чьи-то руки закрыли ей глаза. Она попыталась вырваться, но руки были сильными и не пускали.

– Ну кто тут еще балует? – возмущенно крикнула она. – Пусти! Слышишь, кому говорю? – руки отпустили ее голову и она грозно обернулась к обидчику. – Вадим! – ахнула она.

– А кому же еще быть? – не то спросил, не то сказал он. – Ты чего такая сердитая?

Горислава стала объяснять ему свою обиду. Рассказала про араба, про его смешной наряд и посадку, про его товары, про драгоценную мирру и про то, как эта гусыня, дядина жена, поломала всю ее жизнь. Вадим слушал ее внимательно, не перебивая, а под конец только спросил, улыбнувшись:

– И все?

– И все, – Горислава тоже улыбнулась и как-то забылась обида на Ингигерду. Зато вспомнилось, что разыскивала она Вадима и на торг свернула для того, а арабские диковины всю память застили.

– Знаешь, мне домой бежать пора, – заторопилась она, – меня тятенька уже поди разыскивает. Я сегодня буду у Улиты ночевать. Это двор купца Пленко, здесь недалеко от торга. Мне тебе много чего сказать надо. Приходи туда вечером, – она хотела было бежать домой, но Вадим поймал ее за руку.

– Постой хоть чуток, – сжимая ее ладонь в своих, попросил он. – Знаешь, я тоже хотел тебе сказать… – он замялся, – мне надо было узнать… вообщем я хотел спросить… я с отцом говорил… – мямлил Вадим.

– О чем? – поторопила его Горислава. Вадим поглядел на нее и решительно выпалил:

– О тебе! О нас, о свадьбе. Ты же выйдешь за меня замуж?

– Конечно, – засмеялась Горислава. – Пусти, вечером все обговорим, – она украдкой оглянулась по сторонам. Вокруг никто не обращал на них внимания. Горислава поднялась на цыпочки, быстро поцеловала Вадима в губы и убежала.

Вадим хотел тут же было подпрыгнуть от радости, но рассудительность, голосом Рагдая, напомнила ему: «Ты же княжеский сын! Негоже тебе скакать как простому родовичу, тем более посреди торга.» Он сдержался и степенно стал выбираться из толпы. «А чем собственно ты так гордишься? – спросил его какой-то ехидный голосок внутри. – Тем, что при виде пригожей девицы не можешь двух слов связать? Тем, что она сама все вытягивает из тебя, сама целует, сама назначает встречу, а ты стоишь, словно столб и хлопаешь глазами?» «Неправда! – воскликнула возмущенная гордость. – Я и сам могу любой красавице свидание назначить. И поцеловать могу! И вообще!» «Ну-ка, ну-ка, любопытно было бы посмотреть, – подначило озорство. – А вот и случай прекрасный! Вон Зарянка идет.» «Это же братнина суженая!» – возмутилась рассудительность. «Подумаешь, – надулось озорство. – Мы же не жениться на ней собираемся. А так, пошутить.» «Дурные это шутки! – веско возразила рассудительность. – Да девушке обида и бесчестье.» «Испугался, так и скажи» – гадко хихикнул ехидный голосок. «И ничего не испугался! – вскипела разгневанная гордость. – Вот сейчас пойду и скажу, что люба она мне! Она мне и вправду нравится! И браслет ей подарю!» «Чужой-то», – попыталась остановить рассудительность. «Был чужой, стал мой, – нагло заявил ехидный голосок. – А ты уйди, не мешай. Сегодня наш день. Сегодня нам все девицы любы».

– Зарянка! – решительно окликнул девушку Вадим. – Погоди, у меня дело к тебе есть.

– Какое? – с любопытством спросила она. – Опять Гориславу потерял?

– Да нет, – досадливо дернул Вадим плечом. – Давай в сторонку отойдем. А то народу больно много, – он взял Зарянку за локоть и повел к выходу с Поля.

– Так какое дело? – снова спросила девушка, едва поспевая за ним. – Куда бежим-то? На пожар, что ли?

Вадим резко остановился на краю Поля, где почти не было людей. Он повернул Зарянку к себе лицом и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Да что с тобой? – испуганно спросила она его. – Шальной ты какой-то сегодня.

– Не шальной, а хмельной, – поправил ее Вадим.

– Где же это ты так с утра? – удивилась Зарянка. – И с чего бы?

– Да хмельной-то я не от браги, не от меда, – он на мгновенье запнулся и на что-то решившись добавил, – от любви.

– А я то, уж бог весть что, подумала, – облегченно рассмеялась Зарянка.

– У тебя так бывает, что будто внутри несколько голосов разговаривают? – серьезно спросил у нее Вадим.

– Бывает, – немного подумав, ответила девушка и улыбнулась. – Особенно, когда на торгу всякие диковины разглядываю, да думаю, что у батюшки попросить.

– Ага, – облегченно вздохнул Вадим. – А у меня, когда на красавиц заглядываюсь. Так вот и подмывает кто-то обнять и расцеловать всех.

– Так-таки и всех? – засмеялась Зарянка.

– Точно, – подтвердил Вадим. – А тебя я думаешь зачем позвал?

– Так это твое дело и есть? – Зарянка сделала вид, что хочет отодвинуться от него, но не отодвинулась.

– Вообще-то не только это, – Вадим раскрыл калиту и стал там что-то искать, – но и это тоже. Вот, – наконец выудил он серебряный браслет. – Это тебе Ратша просил передать.

– Это мне? – Зарянка зачарованно смотрела на блестящее кольцо. – Красота какая, – она взяла браслет и тут же одела на руку. – Ну как, – спросила она у Вадима, кокетливо поворачивая перед ним руку то вправо, то влево.

– Знал Ратша, что тебе к лицу, – одобрил Вадим.

– Ну ладно, пойду я, а то у меня батюшка знаешь какой строгий! – засобиралась домой Зарянка.

– Пойдешь? – разочарованно спросил Вадим.

– Ах да, – лукаво засмеялась она. – Я же главное твое дело забыла, – она нежно поцеловала его в щеку и хотела уходить, но Вадим обнял ее за талию.

– Так сестры целуют, – сказал он, пытаясь прижать Зарянку к себе. – А я хотел по другому.

– По другому, пусть тебя другие и целуют, – она со смехом выскользнула у Вадима из рук и скрылась в ближнем проулке.

«А все-таки хорошо целоваться! – подумал Вадим, улыбаясь. – Наверное так же хорошо, как воевать. А может и лучше.» Он обернулся, чтобы идти домой и опешил, увидев перед собой Гориславу. Девушка стояла перед ним бледная, ее губы обиженно вздрагивали, а в глазах стояли слезы.

– Я все видела, – всхлипывая, еле выговорила она.

– Гориславушка, постой, я тебе сейчас все объясню, – заторопился Вадим. – Понимаешь…

– Не смей сегодня приходить ко мне! – перебила она его. – Видеть тебя не желаю!

– Да ты не поняла, – он хотел взять ее за