– Замолчи! – рявкнула Фьямма, невольно вспоминая разговор с герцогом.

Тот, насмерть перепуганный летающим над городом красным драконом, был в самом деле согласен на все, что угодно. Живой материал для экспериментов? Да бери сколько тебе надо! Все равно все сгорят! В Мондрагоне и Сантории тысячи погибли без всякого толку…

– Вот именно, я ученый. А потому – никаких экспериментов на людях!

Фьямма взглянула в горящие глаза ассистента и попыталась улыбнуться.

– И почему сразу «умрешь»? Такого, как мы, не делал раньше никто. Ты ведь не собираешься сжигать меня, правда? Просто разделишь со мной свое пламя… Я выпью эликсир…

– Ты безумна, смертная, – пожал плечами Гвидо. – Но я согласен принять участие в твоем опыте. Знаешь почему? Мы ведь тоже слыхали о Зимнем Пророчестве. «Чтобы победить дракона, надо обрести дракона…» Победить, гласит оно! Значит, дракон, рожденный людьми, будет сильнее Мондрагона!

– Если я права, и превращением можно управлять – таких драконов можно будет получить сколько угодно, – подхватила Фьямма. – Мондрагон ужасен, но ты говоришь, он один такой. Другие огненные драконы его не поддерживают…

– Множество драконов, подвластных мне, – пробормотал Гвидо, улыбаясь. – Моих детей… Мне это нравится. Давай начнем, смертная.

За окном вдалеке беззвучно полыхали зарницы.

Фьямма глубоко вздохнула. «Помоги мне, Змееборец, если ты сейчас за нами наблюдаешь, – подумала она саркастически. – Ты ведь тоже проходил через что-то подобное… И тоже по своей воле!»

Она подошла к столу, взяла приготовленную заранее пробирку с отваром из омелы и залпом выпила эликсир. Фьямма не слишком на него полагалась. Но Аличе тоже пила его перед превращением. Нельзя было пренебрегать ни единым шансом на успех.

Кривясь от горечи во рту, чародейка покосилась на Гвидо. Тот стоял и ждал указаний.

– Что дальше?

– Раздеваться, – сказала Фьямма со смешком.

– Зачем?

Фьямма закатила глаза. Прежний Гвидо не стал бы задавать такие дурацкие вопросы! «Это не Гвидо, это огненный дракон в его облике, – напомнила она себе. – Откуда ему знать, что делать?»

А где сам Гвидо, спросил внутренний голос, что с ним сталось?

Фьямма потянула шнуровку на платье. Гвидо наблюдал за ней, как за диковинным зверем, со спокойным любопытством. Женщина остановилась – чуть ли не впервые в жизни она испытывала смущение. Смотреть на белоглазое существо не было никаких сил.

«К змеям все! – подумала она, задувая светильник на столе. – Эксперимент начинается, обратного хода нет!»

– Ты готов? – во мраке ее голос прозвенел, как струна.

– Сейчас…

Белые глаза внезапно вспыхнули, как две звезды, и волна жара обрушилась на Фьямму. Словно сухое, опаляющее драконье дыхание пронеслось по комнате. В лампе на столе сам собой зажегся фитиль. У Фьяммы перехватило дыхание и ослабли колени; на миг в памяти, как наяву, пронеслись их первые страстные свидания с Гвидо, когда огненная стихия сводила ее с ума…

Но только на миг. Новая волна жара заставила Фьямму охнуть от боли. Внезапно стало еще светлее. Она оглянулась и увидела, что это вспыхнули стеллажи с алхимическими свитками и книгами Даниэля!

Не успела она вымолвить и слова, как лабораторию накрыла третья волна. У Фьяммы кровь хлынула из носа, в глазах замелькали вспышки, уши наполнились хлопками, треском и звоном. Лопались пробирки, тигли и реторты, взрывались колбы с эликсирами…

– Гвидо, остановись! – закричала она, пятясь и размазывая кровь по лицу. – Остановись, это чересчур…

Но это был уже не Гвидо, он не собирался останавливаться, и огонь его был совсем не таким, с каким привыкла иметь дело Фьямма! Всю жизнь она воображала, что огненная стихия близка и родственна ей, но сейчас пламя не доставляло ей ничего, кроме боли, а холодный разум подсказывал, что эксперимент явно выходит из-под контроля.

Загорелись полки, сундуки, табуреты, из атанора к потолку рвалось пламя, по комнате порхали обрывки пылающих рукописей. Воздух начинал мутнеть от дыма. Гвидо и Фьямма стояли в кольце огня: мужчина, похожий на мумию, с горящими, словно у демона, глазами, и женщина, только теперь начинающая осознавать, во что ввязалась…

«Надо это остановить! Но как?! Проклятие, я ошиблась, я переоценила себя! Нет, ничего подобного, в расчетах ошибки не было…» С каждым мгновением Фьямма все яснее понимала, в чем состояла ошибка: ей вообще не надо было связываться с драконом…

Фьямму накрыла еще одна волна жара, в ноздри ударила вонь жженых волос… Она с запозданием поняла, что это загорелись ее волосы, и поняла – следующий удар будет последним…

«Ты не просто недооценила дракона. Ты вообще не поняла, с кем имеешь дело. Ты полетела прямо на грозу!»

В сознании неожиданно возник ухмыляющийся Вальтер. Холодный, словно ад? Нет, неправда! Вальтер был таким же, как Гвидо, потому-то ее и тянуло к нему… Вальтер тоже был драконом?!

Но это уже не имело значения. Имел значение только огонь, который убивал ее, выжигал все, оставляя только пустую оболочку. Разбить ее, и…

«Мне конец, – подумала Фьямма со странным безразличием, глядя, как загорается сам Гвидо, стремительно превращаясь в пылающий остов. Череп в огненном нимбе раскрыл челюсти и протянул к ней мертвые руки.

– Ну а теперь – иди сюда…

– Не-ет! – закричала она, а потом завопила от боли, когда горящая рука опустилась на ее плечо.

Пожар в башне Даниэля был виден всей Каррене. Огонь был повсюду, и внутри, и снаружи. Фьямма задыхалась в дыму, огненный череп маячил прямо перед ее лицом. Белые глаза сияли нестерпимо. Сознание чародейки угасало, растворяясь в драконьем пламени. Понемногу гасло и белое пламя в глазах мертвеца. Горящий скелет упал прямо на нее, увлекая на пол…

До самого утра из окон лаборатории валил в ночное небо черный дым и рвались языки пламени. К рассвету пожар погас сам. Но никто так и не пожелал или не осмелился подняться в башню, чтобы помочь колдунье, призвавшей дракона.

* * *

Грег летел на запад. Позали него полыхали грозовые зарницы, впереди постепенно приближались темные башни Каррены. Он знал, что Аличе могла сбежать только сюда, а потому не очень торопился. Печать звезды подсказывала ему, что Аличе еще в пути, и он даже немного обогнал ее, так что у Грега было время подумать. Широко раскинув крылья, он парил в ночном небе, размышляя, как правильнее поступить. Рассказать про все, что поведал ему о Мондрагоне «огненный глаз» – и что дальше? План действий у него уже сложился, но Грег колебался, стоит ли вовлекать в него Аличе. Имеет ли он право подвергать ее опасности? И столь ли велика опасность?

Внизу во тьме проплывали поля, серебрясь под луной. Внезапно в одном из оврагов Грег уловил движение, и из темноты ему наперерез вынырнула крылатая тень.