сегодняшний вечер, и вообще. По мнению сонги… Нет, не стоит даже предполагать. Значит, разумнее всего обратиться к официальным документам, которыми мне на ближайшее время предписаны вполне определенные занятия.

– Выполняю обход территории. Вверенной.

Отдельная песня, кстати. В исполнении дяди Портера, если быть совсем уж точным.

Поскольку по итогам нашей, хм, беседы, он явно решил, что меня не стоит подпускать к людям, а чтобы не хулиганил на улицах, к чему-то обязательно нужно приспособить, придумалось что-то вроде места сторожа на незавершенном объекте городского имущества.

По проекту здесь планировались торговые ряды широкого назначения, с реконструкцией исторического облика квартала и все такое. Дело шло на лад, даже начали завозить мебель и оборудование. Но потом один инвестор поссорился с другим, оба-два – уже с городом что-то не поделили, а в результате невысокое здание с просторными галереями на ближайшее будущее подвисло в неизвестности. На все время арбитражных разбирательств. Так что, висели мы с ним теперь вместе, только оно – безмятежно, а я – исполняя обязанности.

– Ты же понимаешь, что можешь этого не делать? Никто проверять не будет, – вкрадчиво подсказали в наушнике.

– Мне нетрудно.

– Ы-ы-ы.

Она ведь наверняка считает, что я следую предписаниям исключительно для того, чтобы её позлить, тогда как на самом деле…

В каком-то смысле все эти ограничения меня даже радуют. Потому что помогают сосредотачиваться на других, более важных вещах. Например, на экспериментах с запоминанием песни.

– Дверь!

– Что – дверь?

– В неё стучат!

Вполне возможно. От меня до входа около тысячи футов, если считать по прямой, а не по коридорам. Так что какие бы то ни было звуки оттуда сюда попросту не…

– Что надо делать, когда стучат в дверь?

А почему нельзя было просто сказать с самого начала: сходи и открой? Я бы не отказался.

– Сейчас.

– Да уж будь любезен.

Это указание на то, как именно я должен принимать посетителя? Или… Нет, сдаюсь заранее.

Зато появился хороший и совершенно законный повод для очередной тренировки. Небольшая пробежка с интервальными ускорениями и элементами паркура – то, что надо для проверки предыдущих наработок.

Когда сонга сказала, что песню можно запомнить, для меня это стало настоящим открытием. Правда, на грани обидного: и как мне самому это раньше в голову не пришло? Тем более, что нас постоянно заставляли заучивать треки, и можно было бы сообразить.

Ну да, сейчас решение выглядит легко и просто. Только сначала пришлось перевернуть все с ног на голову.

На службе смысл заучивания состоял в подсознательной готовности принять заданную песню, хотя временами, прямо скажем, это все равно приходилось делать через силу. А теперь я попробовал запомнить ощущения, которые возникали в теле по ходу пения. Да, с тем же ритмом, но уже без привязки к чему-то внешнему. И у меня получилось.

Правда, совсем небольшой фрагмент, касающийся попеременного расслабления и тонизирования мышц. Своего рода массаж, но с эффектом обновления, что ли. И достаточно было всего лишь нескольких повторов, чтобы восстановиться. Конечно, строго в рамках собственных сил, без божественных чудес: чем больше нагрузка, тем дольше нужно повторять, и тем слабее итоговый эффект. Но с другой стороны, если попробовать запомнить побольше и поточнее…

– Я уже собиралась вам звонить, - строго сказала Кэтлин, перешагнув порог.

Подумалось: да лучше бы и позвонила, по крайней мере, я бы сразу понял, что нужно делать. И для кого.

– Простите, я был… На некотором удалении.

Она кивнула, видимо, припомнив пункты предписания:

– Есть определенный график? Если да, сообщите. Чтобы в следующий раз у меня не возникало поводов для беспокойства.

Потом настороженно сдвинула брови:

– У вас проблемы со зрением?

Никаких. А, это про очки?

– Они для работы.

– Хорошо.

Ну, наверное. Кому-то. Мне как-то без разницы.

– Здесь найдется спокойное место с чем-нибудь вроде стола?

– Да, конечно.

Сегодня Кэтлин была одета гораздо свободнее, чем в прошлые встречи. Огорчительно свободнее: широкие брюки скрывали и путали линии ног. И кофточка тоже не подчеркивала, а обволакивала. Зато суждения оставались прежними: резкими и даже чуть царапающими.

– И все-таки вы продешевили. Была хорошая возможность истребовать много разных плюшек.

Это она о втором соглашении. О моем участии в, содействии и бла-бла-бла.

Могу предположить, что её, как адвоката, в какой-то мере занимает выгода клиента. И это здорово. Наверное, очень правильно. Но мне нужно другое.

Да, я попросил только материалы дела. Того, старого. Хотя уже не рассчитывал что-то воскрешать в памяти. Скорее, только хоронить, но чтобы уж совсем и наверняка. А для этого было бы неплохо сначала посмотреть на покойничка.

Смешно, но я даже не знаю, где находится тот дом, откуда меня забрали в новую жизнь. Потому что никто и никогда не называл при мне адреса. И не знаю, как он выглядит снаружи: когда увозили в участок, на улице уже была ночь, расцвеченная лишь мигалками. Да и не позволяли мне тогда особо оглядываться по сторонам. А потом, когда мельком все же показывали фото во время опросов, запоминать что-то стало совсем некогда.

– Мне этого достаточно.

Хотя бы просто пройтись по той улице. Мимо. И уйти уже окончательно.

Потому что в моем нынешнем состоянии ворошить прошлое не имеет уже никакого смысла. Даже если вдруг откроется какая-нибудь прекрасная или ужасная правда, возврата нет. А когда все вокруг вынужденно строишь заново, наверное, правильнее, если оно будет по-настоящему новым, а не кривой калькой с чего-то забытого.

– Сюда, пожалуйста.

В оригинале планировалось что-то из заведений общественного питания, в натуре завезли только пару диванчиков, полки и россыпь разобранных стульев, да лишь наполовину собрали подобие барной стойки. Зато готовая половина была достаточно большой, ровной и горизонтальной.

– Отлично! – просияла девушка, обозрев обстановку.

Открыла сумку, которую принесла с собой, и начала расставлять по столешнице предметы, на мой взгляд, никак не соотносящиеся с адвокатской деятельностью. Например, инструменты для забора анализов.

– Небольшой осмотр, - пояснила Кэтлин, поймав мой взгляд. – Только основные показатели, отсутствие токсинов, комплектность внутренних органов и все такое.

Успокаивает, ничего не скажешь. Особенно слово «комплектность».

– Не любите медицинские процедуры?

Люблю. Не люблю. Это из области чувств. Так же, как нравится и не нравится. Просто не помню, как раньше к ним относился.

– Когда был последний прием пищи?

Тоже не помню. Не ставил себе задачи запоминать потому что.

– Вас вообще нормально кормят?

Нормально – по каким критериям? Количество раз? Белки-жиры-углеводы? Калорийность? Меню?

У нас, стараниями Марко, дни итальянской кухни. Со всякими домашними изысками и домашними же аперитивами. Которыми меня не