Но когда он встречался с Наташей, то забывал обо всем. Мысль жениться на Наташе все чаще посещала его. Однажды он даже в шутливом, конечно, тоне заговорил об этом с матерью.

— А я не знаю, чего ты ждешь, сынок, — в глазах ее светился ласковый свет, — жить есть где, зарабатываешь хорошо, в случае чего, нянька готовая, теперь их называют бабушками, тоже есть, — она улыбнулась, — была б жена хорошая.

— Ну девушек много кругом… — Игорь махнул рукой.

— Ты вот Наташу свою хорошо знаешь, сынок?

— Наташу? А что? — Игорь удивился. Мама и видела-то ее раза два мельком, когда та заходила к Игорю.

— Да нет, ничего, сынок. Если собираешься жениться, ты все же получше жену-то будущую узнай…

На том разговор и кончился.

Но Игорь в который раз задумался. Действительно, что он знает о Наташе? Красива, как богиня. Замечательная любовница. Одевается — лучше некуда. Квартира обставлена будь здоров. Всякие заграничные штучки-дрючки. Работает в каком-то бюро переводов, хорошо зашибает, но работа серьезная, и ночами приходится сидеть, и вечерами оставаться. Ладно. А кто родители? Сколько ни зашибай, без их поддержки она бы так не жила, факт. Говорить о них не любит. Так кто ж она?

Как-то он словно невзначай спросил:

— Наташка, у тебя кто предки-то? Наверное, послы чрезвычайные, а? В загранке отсутствуют? — спросил он ее.

Сначала она испуганно и удивленно посмотрела на него, потом внезапно просияла (если б он только знал, какой груз снял с ее плеч, какой удачный ответ ей подсказал!).

— И все-то ты про меня хочешь знать, — она погрозила ему пальцем. — Во все мои тайны залезть. Да разве от тебя что утаишь! В загранке, и хватит на эту тему.

Теперь Игорь твердо знал: отец Наташи наверняка какой-то наш крупный разведчик, глубоко законспирированный. Вроде Зорге или Филби. Только вот в какой стране?.. Впрочем, не его дело. Он не имеет права расспрашивать Наташу. Да, скорей всего, она и сама не знает.

Весной Игорь все чаще выезжал со своим шефом в ближние командировки, реже виделся с Наташей. «Понизилось количество встреч, — шутил он, — повысилось качество».

Иногда по субботам или воскресеньям им удавалось сходить в кино, в еще неубранные просыпающиеся парки. Но чаще, конечно, сидели у Наташи. Как ни приятно влюбленным гулять по аллеям, оставаться вдвоем в комнате еще приятней.

С этими дурацкими командировками неугомонного Лембрэда Игорь вынужден был разрываться на части. Ну где взять время на все? На первом месте, естественно, была Наташа, на втором — «Гармония», а вот на «Ракету» его уже просто не оставалось.

Он знал из редких встреч с Олегом, что там «политический раскол». Большинство «звездных рыцарей» не поддержало его «гражданских акций» против призыва в армию, даже обвинило в отсутствии патриотизма. Но были и такие, кто вместе с ним пытался устраивать какие-то сборища, митинги, писать воззвания…

С Игорем они встречались по-быстрому. Обменивались романами, иногда видеокассетами, новостями и разбегались.

В «Гармонии» теперь тоже пролегала невидимая черта между теми, кто входил в «группу самозащиты», и просто занимающимися атлетизмом. Внешне все оставалось по-прежнему, но происходили ночные совещания, тайные сборища, обмен незаметными знаками, непонятными для остальных репликами.

Впрочем, основную массу занимающихся это не интересовало, что касается посвященных, то они умели держать язык за зубами. Тем более женщин, этих болтушек, они в свой круг не допускали. Кроме Люськи-культуристки. Но какая же это женщина!

Недавно всем скопом пошли на соревнования по женскому культуризму. Кто соревновался и чемпионками чего стали победительницы, толком никто понять не мог. Но было интересно.

Конкурс проходил в большом зале клуба какого-то предприятия. Народу набилось порядочно, по внешнему облику можно было догадаться, что большинство тоже атлетисты, пришедшие поболеть за своих.

Впрочем, Игоря соревнования разочаровали.

Если мужики в нашей стране, занимавшиеся атлетической гимнастикой, как это официально именовалось, а попросту культуризмом, почти догнали заграничных по всем статьям, то бабы явно отставали. Во всяком случае, в этом зале ничего особенного Игорь не увидел. В крохотных трусиках и лифчиках участницы выходили на помост, крутились во все стороны, принимали предусмотренные правилами позы, напрягали мышцы. Но мышцы эти были не очень рельефны и могучи. Ноги толстоваты, груди великоваты, плечи узковаты. Куда им до геркулесок из западных журналов! Лишь две-три, в том числе Люська, могли похвастаться ляжками, которым позавидовал бы любой футболист, штангистскими спинами, борцовскими бицепсами. Когда они выполняли положенные упражнения, тела их превращались в какие-то клубки шевелящихся змей, спины и животы напоминали анатомические муляжи. Зрелище довольно противное, но зал взрывался восторженными аплодисментами.

В конце концов Люська заняла второе место. «Гармонисты» жали ей руки, целовали в щеки, поздравляли, рассматривали пахнущий ледерином диплом.

Люська улыбалась своей девчоночьей улыбкой, благодарила. Она была счастлива, что руки ее напоминали железо, что, зажав между ягодицами гвоздь, она могла вырвать его из стены, подобно той героине у Ремарка, у которой на животе можно расколоть кирпич, а на ляжки не натянешь колготки даже самого большого размера. Что пропали женственность девичьих плеч, нежность груди, хрупкость рук, изящество ног, красота походки, ее не волновало. Такая уж мода!

Все наше время подвержено спиральной раскрутке.

В своей деятельности «группа самозащиты» неожиданно столкнулась с новой задачей.

Источником информации был здесь, разумеется, Леонид Николаевич, который, казалось, умудрялся читать все газеты страны, смотреть все телепередачи и слушать все радиопрограммы.

Каждый раз он приносил вырезки из газет и оживленно комментировал их.

Вот и в тот день он, размахивая газетным листом, возвестил:

— Читайте, что пишет корреспондент «Правды». Вот на седьмой странице. Да вот же, репортаж: «В полицейской машине по городу». Это корреспонденция из Филадельфии. Смотрите: «В сумерках выходить из дома здесь опасно. Поэтому жители города решили сами защищать себя. Каждый вечер на улицы выходят бригады безопасности, составленные из добровольцев». Ясно? И полиция их поддерживает. А мы все жмемся, будто мы сами преступники. А?

— Ладно, — успокоил его Луков, — у них ведь негров вешают. Доживем до их уровня преступности, выйдем из подполья.

— А ты считаешь, что еще не дожил? — не без иронии спросил дядя Коля.

Неожиданно слово взял, пожалуй, самый тихий и молчаливый из группы. Это был уже немолодой инженер на каком-то маленьком заводике. Не было у него никаких разрядов, он посещал занятия для себя, чтоб быть в форме. Разговаривал мало, ни с кем не дружил и сразу после тренировки покидал клуб.