class="p1">Симона бросает его и бежит к дочери:

– Это прекрасно, дорогая! – И она обнимает ее.

– О мама, как я счастлива. Ты и представить не можешь, сколько раз я репетировала эту речь ночью в своей кровати, в ванной.

Алекс кивает:

– Да, но в конце концов я сделал все сам!

– Конечно, а кто же еще должен был это делать? – Роберто подходит к Алексу. – Иди сюда, давай обнимемся.

И они крепко, по-мужски, обнимаются.

– Я так рад за свою маленькую девочку.

Он обнимает и Ники.

– О папа… Я так тебя люблю.

Симона обнимает Алекса, но более сдержанно. А потом звучит радостное:

– Мы должны отпраздновать. У нас есть бутылка в холодильнике, отличный повод. Что может быть лучше этого?

Роберто уходит следом за женой:

– Я прямо за тобой, детка… Приду и все принесу!

Алекс и Ники, оставшись одни в гостиной, счастливо обнимаются.

– Видишь, Ники, мы постоянно создаем себе проблемы, но часто все намного проще, чем кажется…

– Ты так считаешь?

– Конечно! Разве ты не видела, как обрадовались твои родители?

– Мой отец упал на пол, услышав новость.

– Он просто соскользнул с пуфика. Да ладно, с каждым может случиться, с новостями это никак не связано.

– Ты его не знаешь. Он наверняка расстроен.

Роберто и Симона на кухне. Оба стоят спиной к раковине, глядя в пустоту перед собой.

Роберто начинает первым:

– Я не верю, не могу поверить, скажи, что я сплю… Скажи мне, что это просто ужасный кошмар, от которого мы проснемся. Не могу поверить. Моя маленькая девочка…

Симона толкает его локтем в бок:

– Она и моя девочка тоже… Вообще-то, сперва моя. А потом уже твоя!

– Мы оба участвовали в процессе.

– Да, но первые девять месяцев ею занималась только я!

Роберто спорит:

– А когда я просыпался ночью от ее плача, а ты была слишком вымотана, кто шел ее успокоить? Кто?

Симона берет его за руку:

– Ты. Это правда, ты тоже много для нее сделал.

– Мы оба всегда делали для нее всё… А теперь? Мы должны отдать ее ему.

Симона улыбается:

– Ну хватит. Давай вернемся. Иначе они будут волноваться.

– И особенно Ники.

– Она уже волнуется.

– Нет…

– Ты не знаешь свою дочь, – Симона берет бутылку хорошего шампанского, бокалы из кухонного шкафа и, улыбаясь, возвращается в гостиную. – А вот и мы… Не могли найти бокалы!

Все четверо рассаживаются, Роберто открывает бутылку и наливает всем шампанское, стараясь скрыть, как он на самом деле расстроен.

Глава шестидесятая

Воскресенье, прекрасный день, голубое небо с редкими белыми облачками. Уже час дня, несколько человек выходит из церкви после мессы, девушка выгуливает на поводке черного датского дога, точнее, огромная собака тащит ее за собой. В газетный киоск стоит небольшая очередь.

– Дайте мне «Messaggero» и «Repubblica», – просит один синьор.

Второй злится, он устал, поэтому говорит очень быстро:

– Есть свежий номер «Dove»?

– Гляньте там… Должен лежать на витрине. Если нет, то еще не вышел.

Синьор не может найти газету. Продавец, юноша с пирсингом в брови, высовывается из-за прилавка и пытается прочитать названия газет, с его стороны вверх ногами.

– Вот он, вот он, там…

И он указывает на газету, которую замечает быстрее клиента, несмотря но то что провел всю ночь в клубе, а оттуда сразу отправился на работу в киоск, не попав домой. Или в чью-нибудь постель. А жаль.

Алекс останавливается у «Euclide» на Винья Стеллути и выходит оттуда с коробкой сдобных булочек. Он взял двадцать штук с разными начинками, в том числе и с кремом из каштанов, которые ужасно нравятся его матери, Сильвии.

Алекс улыбается, когда садится в машину: «Она точно растрогается, я уверен, заплачет, я обниму ее, а затем, чтобы преодолеть смущение, будет молча есть булочку с кремом из каштанов. Но в глубине души она будет счастлива, я знаю. Ей всегда казалось странным, что я, ее первенец, все еще не женат, в отличие от младших сестер и детей всех ее друзей». И с этими мыслями Алекс спокойно едет к родителям. Он включает компакт-диск, сборник, который Ники записала для него. Вот подходящая песня. «Home» Майкла Бубле. Настраивает на хорошие мысли, заставляет чувствовать себя в гармонии с миром.

«И как я раньше до этого не додумался? Я так рад, – он улыбается: – Какой же ты глупый, Алекс. Раньше рядом с тобой не было Ники. – И ему приходит в голову мысль, поражает его, как гром среди ясного неба: – Где она сейчас? Что чувствует? Она рада? Довольна нашим решением? Потому что это наше общее решение, не так ли? Не только мое… Или для нее сегодня обычный день?» И Алекс представляет, как она идет в университет, смеется, болтает с парнями-ровесниками, которые смотрят на нее, обсуждают, когда она проходит мимо, потом Ники разговаривает с профессором, выходящим после лекции, потом какой-то парень смотрит на нее слишком долго. Алекс пытается представить ее в другом месте, например в очереди на почте, где рядом обязательно оказывается какой-то молодой человек, который ведет себя по-дурацки. Алекс мысленно переносится в будущее и видит Ники уже взрослой, серьезной женщиной в элегантном платье. Вот она в продуктовом магазине, в торговом центре или в офисе, задержалась, чтобы помочь нерасторопному коллеге. Он видит ее спокойной, безмятежной, источающей женственность и уверенность. И эти мысли успокаивают его, прогоняют беспричинную ревность. Но он не знает, что иногда интуиция может быть права и что скоро ему придется столкнуться со своими страхами во плоти. Но пока что спокойно останавливается перед садом у дома своих родителей.

Глава шестьдесят первая

Большая гостиная с видом на цветущий розарий и палисадник с красивой беседкой, а чуть поодаль виноградник.

– Мама, папа, вы дома?

Луиджи, отец Алекса, пытается справиться со строптивой лозой.

– Алекс, как я рад тебя видеть!

– Привет… – Они целуют друг друга в щеку. – Где мама?

– Вон там… Сейчас придет.

Из-за изгороди неподалеку вдруг появляется Сильвия в со-провождении Маргариты и Клаудии, сестер Алекса. С ними супруги – Грегорио и Давиде.

– Привет, мамочка! – Алекс подходит к ним.

– Привет! Ты здесь! Видишь, твои сестры тоже приехали… А то мы все никак не можем собраться.

Алекс улыбается и машет рукой:

– Ты права, мам. Это все из-за работы, в последнее время ее слишком много…

– Кстати, ты не сказал, что делал в Нью-Йорке. – Грегорио, муж Маргариты, бухгалтер, похоже, о чем-то догадывается. – Ты там открываешь филиал? Сейчас полезно иметь доход и в долларах…