Лиса делится всем, что на душе, и я незаметно пишу Колосову СМС, что его любят и ждут, что надо действовать, не медлить! Не считаю, что вмешиваться в чужие отношения правильно, но слишком уж люблю Алису, да и их пару с Егором, поэтому не сложно стать Купидоном еще раз. В конце концов, это всегда срабатывало. Должно сработать и сейчас.

Мне рассказывать почти ничего не приходится. Алиса знает меня лучше, чем кто бы то ни было, видит насквозь.

— Савельев? — спрашивает негромко, а я только киваю, знаю, что в ответе она не нуждается, и так все понятно. — Я уж думала, не доживу, — хихикает.

— До чего? — хмурюсь, не пойму, что она имеет в виду.

Но Лиска улыбается, довольная собой, и абсолютно серьезно выдает:

— Сегодня тот самый день, когда моя подруга, Гаврилова Елизавета Юрьевна, растопила свое ледяное сердце и наконец-то влюбилась! Лиз, по такому поводу нужно напиться, ну!

— Да иди ты… Влюбилась. Лучше бы не влюблялась, ни черта хорошего от этого. — Поднимаю голову и вижу на крыльце все ту же шайку. За разговорами не заметила, как вообще дошли до универа, и слава богу, что успела вовремя закрыть рот. А то говорила бы тут о влюбленности в метре от Савельева, еще чего не хватало.

Колосова в компании нет, замечаю это, когда Лиска бегает взглядом по толпе и, не найдя виновника учащенного пульса, опускает глаза и грустно вздыхает. Где его носит? Я же написала ему, что действовать надо…

— Лис, надо как-то очень быстро пробежать мимо. Там и Антон, и Артем — мне ни одного, ни другого видеть не хочется.

Подруга кивает, видимо, выгляжу я так, что действительно заметно нежелание встречаться хотя бы с одним из них. Хватает меня за руку, и мы почти бегом залетаем в универ, делая вид, что выкриков «коротышка» позади просто не существует.

— Ладно, мы пробежали мимо, конечно, — говорит Алиса, когда скрываемся в раздевалке, — но у нас вообще-то сейчас физра с ними, ничего?

— Придумаю что-нибудь.

Хмурюсь. А что я придумаю? Пропускать пару нельзя, остается только верить, что препод загрузит всех заданиями и времени увидеться с Артемом в большом зале банально не будет. Глупо, конечно, но надежда умирает последней все-таки.

Смотрю на Лиску: грустная. Да и я не лучше… Докатились, блин. Еще недавно шли на первую общую пару с незнакомыми студентами из другой группы, а сейчас что? Стоим обе никакие из-за этих самых студентов-хоккеистов. Угораздило же…

Вижу, что и Алиса идет в спортзал с трясущимися руками, явно ждет Колосова. Соскучилась, говорит, любит сильно. И я такая же. Коленки дрожат, как будто уже весь мир знает, что коротышка влюбилась в длинного, и, если я зайду в зал, все, как в том самом страшном сне, начнут пальцами тыкать и смеяться надо мной. Ужас.

По спине бегут мурашки, пока не захожу в зал и не вижу, что всем, в общем-то, до меня нет дела. Ну и хорошо. Не выдержала бы пристального интереса, сразу бы в голову полезли дурацкие мысли.

Замечаю в центре зала Антона, он машет мне рукой и немного улыбается. Боже… Мне очень неудобно перед Артемом за это подобие общения с Антоном. Не потому, что у меня к первому чувства, а потому, что он посрался с ним из-за меня, а мне как будто на это плевать. На самом деле, нет, мне не пофиг, более того, я попросила Антона не разрывать общение с Темой. Они хорошо дружили до инцидента со мной, и то, что случилось… Блин, да просто это жизнь! Так бывает, нужно уметь прощать. А еще нужно уметь объяснять свою позицию. Потому что я поворачиваю голову вправо и вижу, что Артем смотрит на меня так, что мне бежать отсюда со скоростью света хочется. Он наверняка не понимает мою позицию по поводу Антона, вижу, что злится, и я принимаю это, более того, будь я на его месте — вела бы себя еще хуже.

— Привет, — натягиваю улыбку и медленно иду к Савельеву. Полчаса назад бежала от него этими же ногами, а теперь подхожу, как будто бы не было ничего. Точно сошла с ума, точно! — Слушай, я хотела бы поговорить насчет ситуации с Антоном…

Тема меняется в лице и даже останавливается, не дойдя до меня пару метров. Челюсти сжимает, кулаки тоже, и бросает быстрый взгляд на Ковалева. Очень недобрый взгляд.

— Никакого желания, коротышка, веришь?

— Верю, — киваю и сама сокращаю оставшееся расстояние, задирая голову, чтобы поговорить. Да почему ж он такой высокий, ну это ужас! — Но мне по барабану, если честно, поэтому ты послушай.

Тема почему-то ржет, а потом оборачивается по сторонам, видимо, в поисках преподавателя и, не найдя того в зале, хватает меня за руку и тащит за собой к выходу. Успеваю только пискнуть Лиске, что скоро приду, и быстро перебираю ногами, стараясь угнаться за этим длинным виновником моих ночных слез.

Он заводит меня в раздевалку, причем в мужскую, подхватывает за талию и ставит на… скамейку. Серьезно?

— Вот теперь говори, — усмехается козлина, и я начинаю задумываться, так ли сильно он мне нравится. По-моему, уже не очень. — А то смотреть на тебя сверху неудобно, эмоции хрен заметишь.

— Как смешно, Савельев! — хлопаю его по плечу и складываю руки на груди. Ну его вообще. Это не я маленькая, это просто он переросток. Сам пусть присаживается, если так надо эмоции мои видеть. И мне удобнее будет. — Я серьезно поговорить хотела, а ты как обычно!

— Гаврюш, говорю же, никакого желания нет обсуждать Ковалева. — Улыбка пропадает с лица, и даже в глаза мне Савельев больше не смотрит. Глядите-ка на него.

— Нет, ты будешь обсуждать Ковалева, — рычу и хватаю его лицо ладошками, поворачивая к себе. Смотрит, ну слава богу. — Мне неловко за то, что вы поссорились из-за меня, а теперь я с ним вроде как общаюсь. Он извинился, по-настоящему извинился, рассказал все, как было, и я поняла, что тоже себя дерьмово вела. Я на него зла не держу, но очень хочу, чтобы вы помирились, потому что пока я себя какой-то сволочью чувствую и предательницей.

— Кого предала, Лиз? — Его лицо все еще в моих руках, он пристально смотрит, а еще… Еще он впервые назвал меня просто по имени. Это так неожиданно, что по сердцу бегут мурашки, устремляясь теплом вниз живота. Мне точно пора в психушку, это уже не шутки.