Дакиец кивнул. Он был старый, а таким титулом в эти времена называли людей старше сорока лет. Смуглое лицо все в морщинах, коричневые волосы грязные и длинные, связаны в узелок, как у женщины.

Лицо совершенно обычное, заурядное, как у любого прохожего старика на улице, вот только синие глаза выделялись на этом стандартном лице, сверкая внутренним огнем, как два больших сапфира. Я пытался, по привычке проникнуть взглядом в его сущность, надеясь заставить смутиться и опустить взор, но Залмоксис не поддавался.

Из всех людей, что я встречал за свою прошлую жизнь, прожитую в теле Романа Панова, только четырежды я проигрывал битву взглядов, причем три раза это были мужчины, а один раз — женщина.

С женщинами играть и выигрывать в гляделки легко, достаточно представить, как раздеваешь ее и начинаешь трахать, как она тут же начинает смущаться, краснеет и в итоге опускает глаза. Вот только та женщина, которой я проиграл, ничуть не смутилась и продолжала с вызовом глядеть на меня и в итоге я опустил глаза, не сумев противостоять ее огненному взору.

Сейчас с Залмоксисом произошла та же история. Дакиец глядел на меня без вызова, просто молчал и сидел бесстрастно, но его взглядом можно было крошить алмазы. Возможно, что я еще продолжил бы с ним играть в битву взглядов, но тут ко мне подошел Герений и поднес записку, сложенный клочок пергамента.

Я отвел взор от непреклонного центуриона и поглядел на послание. Обычное письмо, наверное, отчет от Лакомы о том, как он обустроился в казармах, может подождать.

— Я постараюсь победить, император, — только и сказал Залмоксис.

Глядя на его крепкие, но тонкие руки, короткие кривоватые ноги и подтянутое жилистое тело, трудно было поверить в то, что он сейчас заявил. Единственное, на что он был способен по моему мнению, это только добраться от клинии до каупоны, да и то с помощью сердобольных помощников. И это несмотря на многочисленные шрамы, которыми было испещрено все его тело.

Дядя Павел наверняка выставит против него молодого и сильного бойца, который забьет дакийца парой ударов и никакие огненные взоры не помогут. Однако Лакома порекомендовал Залмоксиса для поединка, хотя я вначале хотел выставить Родерика.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — спросил я разочарованно. — Мне нужно нечто большее, чем обычное обещание.

Поскольку упрямый дакиец продолжал молчать, я вздохнул и спросил у него:

— Лакома сказал, что ты был чемпионом подпольных гладиаторских боев. Что ты ни разу не проиграл их за десять лет участия. Это так?

— Все верно, император, — кивнул Залмоксис. — Я выиграл почти все, несколько раз мой противник умирал случайно, не от моей руки.

— Это как так? — заинтересовался я. — Что значит, не от твоей руки? Там были другие гладиаторы?

— Нет, император, — Залмоксис покачал головой. — Мы дрались в узкой клетке, стены которой усеяны шипами и крючьями. Мои противники нечаянно натыкались на них и погибали. А еще несколько раз убивали звери.

— Какие такие звери, дьявол тебя подери? — меня немного раздражала его неторопливая манера разговаривать. Неужели этот медлительный старик и вправду был одним из лучших бойцов на арене?

— Хищные, император. Львы, медведи, волки, гиены. Их оставляют на цепях в этой клетке, они очень голодные и привыкли есть человечину. Если ты случайно попадешь к ним в лапы, почти всегда погибнешь.

Я выдохнул с удивленным вздохом. Я и не знал, что гладиаторские бои такие жестокие. Но, как бы то ни было, по-моему, Залмоксис слишком стар для поединка с бойцом дяди Павла.

— И сколько же ты провел таких боев? — спросил я скептически.

— Около трех сотен, император, — скромно ответил дакиец.

— А когда был последний? Десять лет назад? — все с тем же сомнениями продолжал я допрос.

— На прошлой неделе, император, — просто ответил Залмоксис. — Я победил противника и он погиб.

Честно говоря, в это верилось с трудом. Я больше представлял этого сорокалетнего старика кашляющего, с ночным горшком в руке, а не с мечом.

— Не знаю, не знаю, можно ли доверить тебе свою жизнь, друг, — сказал я все еще недоверчиво. — Ты пойми меня правильно, я ничего не имею против тебя, но на карту поставлено очень многое.

Залмоксис кивнул, но ничего сказал, не желая меня переубеждать. Я не знал, как быть и тут Герений низко поклонился и деликатно кашлянул, привлекая мое внимание.

— Это послание от госпожи Валерии, доминус, — тихонько сказал он мне на ухо. — Она просила передать, что это очень срочное послание. И просила никому не говорить.

Ох уж эти девицы, вечно с ними проблемы, раздраженно подумал я, разворачивая пергамент. Что ей там еще надо, куда она запропастилась?

«Приходи, без тебя пропаду в огненном царстве», — таинственно гласила записка. Что за бред такой? Какое такое огненное царство? Еще мне не хватало этих секретов с взбалмошными девушками. Как раз, когда у меня на носу важный поединок, а мой боец похож на древнюю черепаху Тортиллу.

— Где она? — спросил я нетерпеливо. — Что это за игрушки?

— Она в подземелье, доминус, — еще тише ответил Генерий. — И у нее очень тревожное состояние, госпожа Валерия в панике.

Вот дьявольщина. То у Новии была истерика, то теперь у Валерии. Но ничего не поделаешь, надо срочно решить этот вопрос, иначе он может перерасти в большую проблему, как это бывает с упущенными возможностями.

— Я пойду прогуляюсь, — сказал я, поднимаясь с ложа. — Нет, Родерик, оставайся здесь, я спрячусь под плащом с капюшоном.

Я потихоньку вышел из своих комнат и спустился вниз, на первый этаж. Дворец был погружен в сон, но всюду горели светильники. Где-то далеко раздавались голоса, рабы и слуги скользили по коридорам неслышными тенями.

Поневоле я вспомнил, сколько здесь казнили и убили императоров и пожалел, что не взял Родерика с собой. Ладно, в случае чего тоже притворюсь призраком погибшего императора.

Выйдя из дворца, я пересек площадь перед дворцом и направился к башне, где находилось подземелье. Что Валерия могла здесь забыть, я здесь даже днем не хочу появляться, а ночью тем более.

Честно говоря, меня встревожило послание девушки. Оно походило на угрозу суицида. У дам иногда бывают заскоки по умственной части, поскольку они все делают на основе эмоций, а у симпатичных барышень таких проблем полно на ровном месте.

Видимо, после ухода подруги Валерия заскучала и решила развлечь себя и меня подобным образом. Тем более, что Уликса не просто так, а с парнем, который не побоялся прийти во вражеский дворец и похитить