– А с того! – живо откликнулся Дубравин. – Пока люди не созрели, никакой демократии не будет. И если исторический урок не усвоен, народ возвращается к исходной точке. И начинает забег снова. По кругу! А он у каждого свой!

– И что дальше? Так и будем кружиться? – наливая дымящийся утиный супчик, спросила Сорокаумова.

– Ну, мы не первые. И французы через это проходили. И англичане. Сначала была Великая французская революция, а потом к власти пришел Наполеон и построил империю. И так раз за разом. Пока буржуазия не взяла власть, после чего появилась свобода слова, собраний, предпринимательства.

– Будем ждать! – с иронией произнес Володька Озеров. – Пока созреют свои буржуи!

– Верно! – ответил Дубравин. – Нам нужен закон, порядок, демократия, справедливый суд.

– Тут многое и от народа зависит, – добавил Казаков. – Он должен созреть. Не появится средний класс – ничего и не будет. У нас на выборы-то никто не ходит, не то, что на митинги. Права свои отстаивать надо.

– Отстоишь тут! – разочарованно заметил Озеров. И принялся хлебать супчик.

– Да, без гражданского общества ничего не будет. Так и будут нас гонять по кругу от империи к империи, – согласился Дубравин. – А его могут создать только предприниматели, мелкий и средний бизнес. Не олигархи. Они-то вотчинники. Их и так хорошо кормят. Встроились в систему, и никакая демократия им не нужна. А нам без нее кранты…

– И что, надежды нет? – спросила Марина Сорокаумова.

– Почему? Потихоньку растут наши силы. Был бизнес разбойничий – стал торговый. Накопят деньги – вложат в производство. Потом захотят порядка, закона, власти. Того же, что и средний класс. Уважения к себе. Рано или поздно это произойдет. Вот только доживем ли мы до этого – большой вопрос. Жмут нас власти. Они ведь боятся самостоятельных.

– Выборы тут не помогут! – упрямился Володька Озеров. – Их всегда можно переиначить. Надо на улицы выходить.

– Почему? – возразил ему Дубравин. – Если все выйдут, никто не сможет сфальсифицировать выборы. Как бы ни пытались.

– Это опять же вопрос зрелости народа! – задумчиво произнес Казаков. – Поднимется с печи, будет у него и демократия, и русское национальное государство. А будет дремать, так и проспит все на свете.

– Да, Россия, с одной стороны, интересная страна. Своеобразная, – сказал Дубравин. – А с другой – подчиненная общим законам развития. Посмотрим, как все пойдет. Пассионариев мало. Как пел Высоцкий: «Настоящих буйных мало». Но они есть. Сейчас у нас две тенденции – восстановление империи и развитие капитализма в рамках нее. Какой путь выберем? Кто знает…

– Давайте, мужики, лучше выпейте! – влезла в разговор Крылова. – За нас, за женщин, в конце концов. А то мы сидим тут, никому не нужные. А вы все о политике…

– Точно, хватит!

– Нет, я все-таки скажу, – встал Дубравин. – Давайте сначала поднимем бокалы за русское национальное государство. Законы развития не обманешь, и если оно должно возникнуть, то хоть ты лопни, а все равно появится.

Выпили.

Ну а потом уже за женщин, за любовь, за детей и родителей. И еще бог весть знает за кого. Пили и пели.

И долго еще над лесом, над рекою раздавались веселый смех, мелодии песен и радостные голоса людей, отдыхавших на своей русской земле.

«Самолетик маленький, звать его “Фалькон”. Но внутри роскошно так отделан он. Дерево и кожа, золото и мех. Так в салоне чудно, что разбирает смех», – в стихах оценил Амантай Турекулов про себя крылатую машину. А потом вытянул ноги, удобно устроившись в раскладывающейся раковине кресла. Рядом притих в своей роскошной «колыбели» сухонький дядя Марат.

Перед взлетом все высокопоставленные паломники притихли. Не то что перед этим, когда сопровождающий их мулла Баймен предложил сразу переодеться в белые одежды. Загалдели: «Для чего?»

Баймен объяснил:

– Иначе придется переодеваться в специальном месте, которое находится в нескольких километрах от святилища. И это расстояние надо будет преодолевать пешком без обуви.

Выслушав его, высокопоставленные паломники согласились облачиться в особые белые одежды.

Самолет, как летающий конь Тулпар, скакнул в синее небо. И понес их небольшую, но сплоченную группу в сторону Мекки.

Все получилось как-то спонтанно, само собою. Он знал, что многие люди его круга сейчас охвачены своеобразным поветрием. Ходят в мечеть, дружат с имамами, к месту и не к месту поминают Аллаха. В общем, изображают религиозность. Амантай к этому относился с долей здравого скептицизма и некоторым любопытством. Не более.

Надо сказать, что казахский народ, хоть и числит себя мусульманским, на деле таковым не является. Почему? Да потому, что ислам пришел в эти края достаточно поздно и не смог полностью заменить те религиозные воззрения, кои уже имелись в родоплеменном обществе.

Религия в конечном итоге очень четко соответствует уровню развития народа. И монотеизм принимается правителями и народом тогда, когда есть предпосылки для этого. Так было, например, при князе Владимире, крестившем Русь.

Так было в Западной Европе, в арабском мире.

Казахстан же объединил не ислам, а Российская империя. А потом и СССР, в составе которого он строил свою государственность.

Сейчас, когда Казахстан стал самостоятельным государством, – другое дело. Вот и стало среди элиты модным показывать свою религиозность.

Ну а наш пострел везде поспел. Собственно, к идее хаджа подвел его дядя Марат. На старости лет активный дедушка, бывший коммунист, подружился с высшим духовенством. Стал захаживать в мечеть. И возжелал в итоге совершить паломничество в Мекку.

Все оказалось не так сложно. Тем более в двадцать первом веке, когда уже не надо тащиться на верблюдах через пустыни и горы к священному городу.

И подходящий частный самолетик нашелся. И нужные документы они выправили быстро. А теперь они все сидели в креслах, облаченные в одинаковые простые бесшовные одеяния, и слушали почтительные наставления руководителя группы – муллы Баймена:

– Уважаемые! Вам надо отбросить всяческую гордыню и нечестивые помыслы. Нельзя заигрывать с женщинами, нельзя стричь ногти и волосы, нельзя убивать живые существа. Все это теперь «харам» – «запретно». Никаких украшений, никаких духов…

– А блох давить можно? – в шутку спросил Амантай.

На что их наставник, не поняв юмора, ответил так:

– Можно убивать блох, клопов, змей и скорпионов. Но нельзя рвать траву и ломать деревья. Мы должны любить мать-природу. А вообще, хадж – это большое испытание!

* * *

В аэропорт они прибыли только к вечеру. Казалось, что людей, которые все видели и испробовали, уже ничем не удивить. Однако даже их потрясли и размеры воздушной гавани, и количество прибывающих самолетов.