Елена подошла к столу и смахнула с него рукой все принадлежности, которые там находились. Бумаги, книги, ручки — всё это мигом оказалось на полу. На глазах девушки начали выступать слёзы, от кома обиды в горле, который застрял там и не давал нормально дышать, она покраснела.

— Лена, ты ведешь себя, как глупая девочка!!! — брат ударил кулаком по тому же столу, надеясь, что она испугается и прекратит истерику. — Как сказал отец, так и будет! Я не позволю нашему роду потерять весь свой великий облик!!

— Я… — Елена начала захлёбываться в слезах. — Я сбегу и больше вы меня никогда не увидите, раз я мешаю нашему роду!!! Я люблю Артура и никто не сможет помешать нам быть вместе!

Брат вдруг пришёл в себя от её слёз. Он не понял, что на него нашло и почему он вдруг начал в ответ орать на сестру. Ведь он всегда защищал её, а теперь Елену нужно защищать от него самого. Она стояла напротив него и тяжело дышала, пытаясь не разрыдаться окончательно. Горецкий внезапно почувствовал себя виноватым, действительно же они с отцом сами начали решать, как жить сестре.

Из коридора было слышно, как кто-то закрыл входную дверь. Донеслись чьи-то голоса. Было похоже, что братья вернулись с тренировки и обсуждали свои успехи. Но проходить по коридору они не стали, а пошли сразу на третий этаж к отцу. Как всегда они это делали, возвращаясь домой они первым делом шли наверх и докладывали отцу о том, как прошли их тренировки. Послышался чей-то хохот, второй голос поспешил его предупредить о том, что лучше не шуметь.

«Да, действительно, хорошая идея. Нам лучше не шуметь. Вдруг отец даже на третий этаж услышит, что здесь происходит» — подумал Горецкий.

— Прости… — сказал он тихо.

Елена округлила глаза. Тон брата так резко поменялся, что она не успела понять, что он имеет ввиду.

— Я правда повёл себя не хорошо, не как старший брат, который должен заступаться за младших… — он опустил голову и поджал губы.

Девушка перестала плакать, но из её глаз все ещё текли слезы, которые она никак не могла остановить. Елена осторожно и медленно отошла назад, к креслу и плюхнулась в него без сил. Извинения брата дали ей надежду на то, что всё может измениться, но где-то на задворках души кошки расцарапывали её до крови.

Брат подошёл к ней и присел рядом на подлокотник кресла. Он не знал теперь, как завести с ней диалог, а всего лишь стал поглаживать её по голове. Елена этого даже не заметила, потому что в её голове крутились мысли о том, что будет дальше и как это решить ситуацию в её пользу, как договориться с братом, как уговорить отца и убедить его, что всё будет в порядке.

— Послушай, сестра… — брат прервал неловкую паузу. — Давай поговорим спокойно и всё обсудим. Если бы будем ссориться, то станет ещё хуже.

Она подняла на него голову. Вся заплаканная, она не могла ничего ответить, лишь медленно моргать. Вытирать подтёки слёз Елена не захотела, она подумала, что брату будет совестно видеть сестру в таком виде.

— Хорошо, давай, — выдавила она из себя. Брат всё же оставался в её душе тем человеком, который постоянно проявлял заботу о ней, иногда даже забывая о себе. Но, видимо, род был намного более важной вещью для него.

— У нашего рода могут быть неприятности, — аккуратно начал он, — вплоть до давления на бизнес и поддержки наших противников, которые не смогут войти в положение и понять, что чувства дочери главы рода тоже важны.

Горецкий посмотрел на сестру, она, вроде, была спокойна. Он боялся, что его объяснения ей не понравятся и тогда уж придётся объясняться перед отцом о том, что произошло.

— Но это всё ерунда по сравнению с тем, что из-за общения с Артуром ты можешь пострадать. Ты сама знаешь, какой он парень, немного сложный и с такой же сложной судьбой.

Елена вдруг встала и стала ходить по комнате. По её лицу было заметно, что она думает над чем-то. Она подходила то к столу, то смотрела на скинутые ею вещи, то подходила к двери, стараясь понять, хорошо ли она закрыта. Брат встал и когда она шла от двери обратно к столу, он взял её за плечи и обнял. Она не сопротивлялась и обняла брата в ответ.

— Но наш род достаточно силён для того, чтобы преодолеть все эти проблемы. Разве не так? — тихо проговорила она. — Мы точно справимся с любой угрозой и даже их род не сможет повлиять на наше могущество…

Она схватилась пальцами за одежду брата.

— И вообще, я же не могу вот так просто перестать общаться с Артуром… Как это будет выглядеть со стороны? Не очень-то хорошо, — она взглянула брату в глаза. Видно, он был напряжён.

— Он спас меня от изнасилования, — по её телу пробежала дрожь.

Брат тяжело вздохнул.

— Ты не понимаешь. Ты не хочешь видеть, что он и его брат тоже могут быть нашими союзниками. Артур сильный, смелый, он ничего не боится. И тогда он без колебаний меня защитил. Разве мы не можем наплевать на все формальности и выбрать их из-за личных качеств?

Брат молчал. Он теперь понимал, что с одной стороны сестра права и несмотря на то, что род братьев потерпел крах в конкуренции с другими родами, а потом его ещё и добили, его представители в лице Артура и Влада сохранили свои лучшие качества и могли быть полезными. С другой стороны, в мире, где жёсткая иерархия и противоборство ценны сами по себе, связи с теми, кто выбыл из игры, порицаются и могут говорить о другом роде как о неспособном выстраивать отношения с более сильными союзниками. Тем более, если он сейчас пойдёт на поводу у сестры, то отец точно разочаруется в нём, хоть и недавно он говорил о нём, как о лучшем из всех. Тем не менее, Горецкий уже придумал, как сможет помочь своей сестре.

Елена продолжала:

— Ты же слышал много о них. Я сейчас имею ввиду, не о том, как досталось их роду и как они пытаются это исправить, а об их способностях и тому, что они делают. Мы же тоже не трусы, чтобы идти на поводу у других, кому вообще всё равно на людей.

— Мы не трусы… — погладил Горецкий её по голове.