Оли ответил не сразу.

— Я и забыл, что я здесь…

— Я сварила тебе какао. — Кей подала ему кружку. — Осторожно, оно горячее.

— Спасибо…

— А кекс ты так и не попробовал! — не сумев скрыть разочарования, воскликнула она.

Оли едва не поперхнулся, но протянул руку к тарелке.

— Я как раз собирался…

Кей ободряюще улыбнулась, стараясь не смотреть прямо ему в рот.

— Ну как?

— Вкусно.

Он быстро проглотил весь кусок.

— Я для тебя его испекла, — сказала Кей и порозовела.

Признание вырвалось у нее помимо воли.

— Правда? Куколка ты моя…

— Ну, как прошел день? — спросила она.

— Ты не против, если мы поговорим о чем-нибудь другом?

— Конечно не против, — солгала Кей.

Ей как раз было очень интересно услышать обо всем, что происходило с ним на площадке, но она промолчала, глядя, как Оли залпом осушает кружку. В этот момент дверь распахнулась, и в холл вошли Лез Отверженный, Тереза, а за ней прихрамывающая Бет.

Кей поднялась им навстречу:

— Вам что-нибудь принести?

Тереза не удостоила ее ответом, а Бет просто покачала головой, едва не сокрушив столик в прихожей.

— Не беспокойтесь о нас, — ответил за всех Лез. — Мы уже поужинали.

— У меня есть кекс, если кто-то хочет…

Постояльцы молча потянулись по лестнице в свои номера.

— Кажется, никто… — пробормотала Кей.

Оли проводил взглядом процессию из дверей гостиной.

— Спокойной ночи! — крикнул он им вслед.

— Спокойной ночи, — отозвался Лез.

Бет обернулась и улыбнулась накрашенными губами:

— Спокойной ночи, душка!

Тереза промолчала.

— Что-то мне душно, — сказал Оли. — Не прогуляешься со мной?

Кей, недолго думая, согласилась.

После того как они с Оли ушли с Монмаутского пляжа, Джемма не сразу вернулась в Уэнтуорт-хаус, а не спеша прогулялась по Морскому променаду. Повернула в обратную сторону и, заметив еще открытый магазинчик, зашла купить мороженого. Неплохо было бы, конечно, поужинать, но в этот вечер Джемме казалась невыносима сама мысль о переполненном пабе, куда к тому же могла в любой момент заявиться ее мать, поэтому она купила клубничный рожок и устроилась на парапете, ограждавшем пляж. Скинула туфли и поставила босые ступни на песок.

Можно было подумать, что она здесь на отдыхе — ощущение, за несколько лет основательно позабытое. Когда же в последний раз? Ах да, в Испании, куда она очень неудачно съездила с парнем. Там он ее бросил, стоило ей один раз пококетничать с симпатичным диджеем. И почему жизнь женщины все время вертится вокруг мужчин? Во времена Джейн Остин было то же самое, но с тех пор, разумеется, многое изменилось. В конце концов, женщине вовсе не обязательно нужен мужчина — она отлично может прожить и без него. Почему же тогда современные кисейные барышни с ног сбиваются в поисках идеала? Разве девушка не может быть счастлива одна?

«Нет, — подсказал ей внутренний голос, — без мужчин жизнь покажется совсем унылой».

«Ничего подобного, — не согласилась Джемма. — Она стала бы спокойной и насыщенной. Если не будет страстей и кровоточащих сердечных ран, сколько места освободится для других занятий, например для работы».

«Но ты не любишь свою работу», — напомнил внутренний голос.

«Зато у меня появилось бы время на поиски того, что мне действительно интересно…»

— Привет! — окликнул ее кто-то, отрывая от сокровенных мыслей.

Она подняла голову — над ней возвышался Роб, тоже с рожком мороженого в руке.

— Тайные мечты и все такое? Парапет забронирован или как?

Джемма пожала плечами, и Роб посчитал, что этого достаточно.

— Мята с шоколадной крошкой, — подмигнул он ей. — Лучший в мире вкус. А у тебя?

— Клубника.

— А мне ты всегда представлялась девушкой «двойной шоколад».

— Да?

Роб молча кивнул, но Джемме не хотелось вдаваться в подробности, что натолкнуло его на такой вывод о ее вкусовых пристрастиях.

— Решила не ходить со всеми в паб?

Он махнул в сторону «Портового кабачка».

— Слишком шумно…

— И денек сегодня тоже выдался суетный, правда? На съемках…

Джемма кивнула, а Роб издал протяжный печальный свист.

— Кажется, мы никогда этот фильм не закончим, — сказал он.

— Ой, я тебя умоляю!

Роб удивленно поднял брови:

— Знаешь, я таких неактрис еще ни разу не видел.

— Что это значит? — немедленно ощетинилась Джемма.

— Пойми меня правильно, — покачал головой Роб. — Я вовсе не хотел сказать, что ты плохо играешь, — ты, по-моему, одна из лучших в стране, и я очень удивлюсь, если тебя не переманит Голливуд, но… в общем, мне кажется, это все не для тебя.

Джемма помрачнела:

— Я тебя что-то не понимаю…

— Очень даже понимаешь, — возразил Роб, не смущаясь ее нежеланием обсуждать больную тему. — Я за тобой наблюдал и… — он выставил вперед ладонь, словно заслоняясь от свирепого взгляда Джеммы, вызванного его словами, — увидел по твоему лицу, до чего ты несчастна. Не отпирайся! Я давно это заметил.

Джемма молчала. Она не находила слов, чтобы его разубедить. Работа в кино и без того сплошная нервотрепка, а тут еще узнаешь, что за тобой наблюдают не только на площадке, но и за ее пределами…

— Смотри! — Роб ткнул пальцем в ее рожок. — Течет — вон там!

— Где?

— С другой стороны, — засмеялся он, указывая на потек.

Джемма повернула рожок, но было поздно — по всей руке уже пролегла блестящая пунцовая дорожка.

— Тебя нельзя пускать в приличное общество, — пошутил Роб, лукаво посмеиваясь.

Джемма расстегнула сумку, порылась в ней и достала носовой платок.

— Безобразие, — проворчала она, вытирая мороженое.

— На пляже без этого никуда, — утешил ее Роб.

Джемма, не дожидаясь новых клубничных потоков, стала быстро доедать свой рожок.

— Как продвигается вязание? — поинтересовался Роб, разглядывая содержимое ее сумки.

Джемма застегнула молнию. Неужели и он видел ее со спицами в руках?

— Можно посмотреть? — осторожно спросил Роб.

— Это еще… не закончено.

— Ничего, — не смутился он. — Покажи!