– Прямо как я. Теперь поехали. – Я ободряюще толкнула его в сторону Бладклоу, который, невинно высунув язык, ударил его хвостом по лицу. Я с трудом подавила улыбку, а затем залезла на пса уже более умело и уселась сзади Брейва, который со стоном выплевывал собачью шерсть. Мы сдвинулись с места. Перед нами был один песок, и если бы ситуация не была такой сумасшедшей, я бы подумала, что мы на сафари. Правда, вместо верблюда мы, два бога, ехали на адском цербере, постепенно превращаясь в чернослив под лучами палящего зноя.

– Выглядит как дюны, – сказал Брейв, держа себя за заживающее плечо и пытаясь не упасть.

– Я тоже иначе представляла себе Тартар, – согласилась с ним я, откидывая голову.

Мы молчали, так как не знали, что сказать друг другу. Он был олимпийским красавчиком, звездой среди детей богов и сыном большого босса. Я была маленьким выродком Аида, совершенно не умевшим держать рот на замке и держаться подальше от неприятностей.

Я вспотела как свинья, хотя солнца нигде не было видно. Несмотря на это, было очень жарко и светло. Небо было окрашено пульсирующим красным светом. Бладклоу все шел и шел. Со временем у меня заболели спина и шея. Песок летал над землей, и я стала считать холмы. На тысяча пятом холме я сдалась.

– Как ты представляла себе Тартар? – внезапно спросил у меня Брейв.

– Не знаю. Нечто похожее на средневековую темницу, как в Аваддоне.

– Я никогда не был в Аваддоне. Играют ли боги в гольф там, внизу?

– Нет, не играют.

– Правда? – Тон Брейва был таким недоверчивым, что я захихикала:

– Нет, Брейв. В Аваддоне мы также не занимаемся йогой и медитациями, а в двенадцать никто не приносит нам зеленые смузи.

– А что там есть?

– Ну… – Я помедлила с ответом и ненадолго задумалась. – Там есть бои крококуриц, которые достаточно веселые.

– Крококуриц?

– Это такие существа, которые являются наполовину курицей, наполовину крокодилом. Эти чудовища адски пахнут гнилью и могут плеваться кислотой.

– И вы заставляете их сражаться друг с другом?

– Да, у каждого из моих братьев есть крококурица. Не так-то просто найти их яйца и еще сложнее высидеть их. Мэдокс сидел на яйце целую неделю, пока не узнал, что они вылупляются лишь при температуре в двести градусов. – Я засмеялась, вспомнив это, но тут же почувствовала укол страха в своей груди.

Мэдокс. Если он погиб, в этом была виновата только я одна. Мне не нужно было так цепляться за него. Он слишком часто вытаскивал меня из бардака, который я сама и устраивала. Нет, он не погиб. Я бы почувствовала это… Не так ли?

– И что вы делали потом? – спросил Брейв. Он повернулся ко мне лицом, насколько это было возможно, и смотрел на меня, широко распахнув глаза. Я улыбнулась, почувствовав неожиданную волну привязанности к сыну Зевса. Я медленно начала осознавать, почему Даймонд выбрала его в качестве своего партнера. Брейв был простым и очень искренним человеком, с которым было приятно находиться рядом. Его хотелось защищать, и я сделаю это ради нее. Даже если мы никогда отсюда не выберемся.

– Ну, мы положили яйцо в микроволновку.

– Серьезно?

– Это же логично. Она может нагревать предметы до двухсот градусов. Нам казалось это более безопасной затеей, чем искать дракона, чтобы тот высидел яйцо.

– В Аваддоне есть драконы?

– Нет, по крайней мере, настоящих нет. Только их потомки.

– Ух ты! А я и не знал.

– Я так же себя чувствовала во время своего последнего визита на Олимп. Ваши летающие лошади действительно поразили меня.

Он фыркнул:

– Зевс держит их лишь потому, что они красивые. На самом деле они только какают тебе на голову.

– Хе-хе. Я тоже думала об этом.

– Так, рассказывай дальше. Как закончилась история с яйцом?

– Ты правда хочешь это знать?

– Непременно.

Я вздохнула:

– Ну ладно. Чтобы все было наверняка, мы выставили в микроволновке температуру в 230 градусов. Но это было идиотской затеей: оно взорвалось.

Брейв тут же громко засмеялся:

– Правда?

Вспомнив об этом, я приложила ладонь ко лбу:

– Да! Это было жутко. Внутри яйца была чистая кислота, которая за считаные секунды уничтожила не только саму микроволновку, но и пол под ней. Наш особняк сделан из камня и даже титана, но пол все равно сдался, и половина кухни упала в ванную комнату Аида. Тогда… тогда он как раз принимал душ.

Я покраснела. Господи! Мне все еще было стыдно за эту историю. Брейв засмеялся так громко, что у него по щекам потекли слезы. Он чуть не упал со спины Бладклоу, который тоже весело хихикал.

– Неееет, ты же шутишь, верно?

– Нет, все было именно так. В качестве штрафа нам с Мэдоксом пришлось убирать весь этот бардак. Вручную. Кислота сожгла нам руки и колени, хотя мы были одеты в костюмы из титана. У Мэда все еще остались шрамы после этого. У меня – нет. Может быть, надо было уже тогда задаться вопросом, почему мои раны излечились гораздо быстрее, чем у него.

Брейв перестал смеяться.

– Не думай об этом, Ворриор. У меня тоже было достаточное количество симптомов, но я их игнорировал. Я никогда не думал, что могу быть бессмертным. Мой отец и все остальные высмеяли бы меня просто за мысли об этом. Или того хуже.

– Да, – прошептала я, – меня бы тоже.

Мы снова замолчали. Оба утонули в своих собственных размышлениях. Думаю, его мысли, как и мои, не были радостными. Пейзаж тоже не вдохновлял нас на думы о пушистых кроликах. Пустыня была все такой же, как и много часов назад. Кажется, она становилась все мрачнее и печальнее. Здесь не было ничего, ни облачка на красном небе. Песок вился вокруг нас, дул в лицо и мешал дышать. Ветер стал немного сильнее, но не освежал. Он был даже горячее режущего воздуха, и моя кожа, кажется, шипела от жары.

Бладклоу споткнулся и фыркнул.

– У тебя все в порядке? – спросила я у него.

– Все хорошо, госпожа Ворриор. У нас прогресс.

– Правда? – с сомнением спросил Брейв. – Мы разве не проходили мимо этого холма?

– Какого?

– Вон того справа.

– Они же все одинаково выглядят.

– Нет, этот нет. Он похож на улыбающееся лицо.

– Серьезно? – Прищурившись, я пыталась рассмотреть в поднимающемся вихре лицо, но увидела только… песок.

– У тебя солнечный удар.

– Мне нужно отдохнуть! – застонал бог.

Я согласилась с ним, и Бладклоу осторожно опустился на землю.

– Мне кажется или песка здесь стало меньше? – спросил Брейв, с трудом шевеля языком.