По средам и четвергам у мамы Марли выходной, поэтому я пытаюсь как-то убить время в ожидании пятницы, отвлекаясь как могу.

По утрам иду завтракать вместе с мамой, после чего она едет на работу; днем отправляюсь на физиотерапию, старательно разрабатываю мышцы ноги, чтобы вернуть ей прежнюю силу, вечером провожу время с Кимберли и Сэмом, а затем наконец приходит время закрывать глаза.

С другой стороны, во всём этом есть и хорошая сторона: выходные дни матери Марли дают мне возможность придумать окончательный план преодоления стены между мной и Марли.

В четверг вечером Кимберли и Сэм заявляются ко мне с коробкой пиццы, и мы втроем пересматриваем несколько серий сериала «Парки и зоны отдыха». Я смотрю в экран своего ноутбука, Сэм смотрит на Ким, а Ким… внезапно толкает меня локтем, и от неожиданности я захлопываю ноутбук.

И чего это я такой дерганый стал?

Смеюсь над собственной нервной реакцией, широко улыбаюсь Кимберли и снова перевожу взгляд на экран телевизора, делаю вид, будто вовсе не смотрел серию «Малыш Себастьян» раз восемь, если не больше. Боковым зрением замечаю, что Кимберли глядит на меня с прищуром.

Она определенно поняла, что я что-то затеваю, но не будет ни о чем спрашивать, пока здесь Сэм.

Чувствую себя странно, оттого что не поделился с лучшим другом, но после случившегося две недели назад инцидента я предпочитаю ничего не рассказывать Сэму – вдруг все мои попытки обернутся одной большой неудачей.

Улыбаюсь, наблюдая, как Ким и Сэм стараются не смотреть друг на друга.

Вспоминаю, как первое время мы с Марли встречались в парке. Мы постоянно посматривали друг на друга, невидимая сила тянула нас друг к другу. Я до сих пор вижу, как она застенчиво улыбалась, если наши взгляды вдруг пересекались.

Нетерпеливо барабаню пальцами по ноутбуку. Когда серия заканчивается, Кимберли говорит, стряхивая крошки с коленей:

– Ладно, мы, пожалуй, пойдем.

Она ласково улыбается Сэму и спрашивает:

– Хочешь проводить меня до машины?

Никогда еще не видел, чтобы этот парень так быстро двигался, даже во время решающего матча чемпионата. Сэм уже на ногах и готов бежать куда угодно.

– Увидимся, ребята, – говорю я.

Как только за моими друзьями закрывается дверь, я быстро открываю ноутбук.

К счастью, виртуальная корзина еще не обнулилась.

Щелкаю на кнопку «Оформить заказ», и на экране появляется зеленая галочка.

Вот оно. Моя последняя надежда.

* * *

Три дня спустя, незадолго до обеда, я сижу на скамье в саду и смотрю, как, медленно кружась, падают на землю лепестки вишни. Ветер швыряет мне в лицо легкую изморось, стоящую над фонтаном, и, подняв глаза, я вижу знакомую фигурку: она сидит на бортике фонтана и смотрит на свое отражение в воде, длинные волосы скрывают лицо.

Марли. Пришла сюда пообедать у фонтана, как раз вовремя.

Встаю, осторожно приближаюсь к ней и тоже смотрю в воду, так что наши отражения оказываются рядом – в точности как в тот раз у пруда.

Марли закрывает глаза, отворачивается, и я невольно задаюсь вопросом: неужели ей так неприятно видеть наши лица рядом? Хотя, по правде говоря, мне самому всё происходящее тоже кажется немного сюрреалистичным.

– Хочу сказать еще кое-что, а потом уйду, если ты захочешь, – говорю я, наблюдая, как крохотные капельки падают в воду. – Я пытаюсь… перестать всё контролировать, поэтому, если ты действительно этого хочешь, я уйду, обещаю.

Делаю глубокий вдох, собираюсь с мыслями и начинаю со слов, которые подбирал очень долго. Не знаю, правильные это слова или нет, но они исходят из сердца.

– Из всех спящих людей в этой больнице ты выбрала именно меня. Я верю, что это случилось не просто так. По той же самой причине я не мог не услышать тебя, Марли.

Поворачиваюсь, смотрю на нее, разглядываю ее профиль, веснушки на носу, круги под глазами. Карие глаза девушки выглядят уставшими, поблекшими. Мне хочется снять с ее плеч этот тяжкий груз, но Марли должна позволить мне это сделать – теперь я это понимаю.

– Нам было суждено найти друг друга, и вот мы рядом. Вместе, но… пока еще врозь.

Вспоминаю, как мы вдвоем стояли на траве в парке, а воздушный змей улетал ввысь, как мы целовались под омелой во время Зимнего фестиваля, какие розовые и холодные щеки были в тот день у Марли. Как приятно было просто держать ее за руку, как ее маленькая ладонь надежно умещалась в моей.

– Было место, где я любил тебя, место, созданное твоими словами, и счастье, которое мы разделили, было таким же настоящим, как этот мир, – продолжаю я, чувствуя, как неровно бьется сердце. – Там мы знали друг друга, потому что говорили обо всём. Мы рассказывали друг другу всё. И я влюбился в тебя, в твое сердце, в твою душу, которую ты вложила в свои истории. Та Марли… пусть ты ее выдумала, я готов начать нашу историю сначала, если бы ты только дала мне шанс сделать тебя счастливой.

В глазах Марли блестят слезы, она морщится, пытаясь не дать им пролиться.

Мне хочется знать, что происходит в ее голове, почему она так сопротивляется. Почему она прячется.

Марли делает глубокий вдох, ее грудь поднимается и опускается.

Наконец она шепчет:

– Нет.

Я прихожу в такой восторг от звука ее голоса, что не сразу осознаю смысл сказанного. Затем из моих легких куда-то девается весь воздух, и мне становится нечем дышать.

– Я не могу, – добавляет Марли хрипло, едва слышно. – Не могу быть счастливой.

В моих снах она уже произносила эти слова.

«Мы не должны быть так счастливы».

– Почему нет? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно, хотя у меня такое чувство, словно весь мир рушится.

– Если ты действительно меня знаешь, – говорит Марли, не сводя глаз со своего отражения, – то поймешь почему.

– Лора.

Вот что отталкивает от меня Марли всякий раз, как она пытается сделать шаг вперед.

– Я понимаю, как тяжело ты переживаешь потерю сестры, но, поверь мне, Марли…

– Она умерла из-за меня! – произносит Марли срывающимся голосом. – Я видела ту машину. Видела и не смогла двинуться с места. Я не спасла Лору, даже не попыталась. – Она судорожно переводит дух и продолжает: – Лора обязательно спасла бы меня. Она бы…

Марли осекается, борясь со слезами.

– Тогда почему Лора не спасает тебя сейчас? – спрашиваю я, придвигаясь ближе. Нужно заставить Марли понять. – Разве твоя сестра не хотела бы видеть тебя счастливой?

– Я не заслуживаю счастья. Я не имею права даже плакать и горевать по Лоре, потому что по моей милости она уже больше ничего не может чувствовать, – выдыхает Марли. – Поэтому я не могу любить тебя, Кайл. И не буду.