– А вот здесь мне в морду заехали, – добавил Ляля, который тащил к раскрытому багажнику собранную палатку.

В общем, «лагерь копателей» все покидали с различными чувствами.

В машине у Марвина обнаружили пакет с засохшими недоеденными крекерами. Разделили по-братски и так накинулись на крекеры, словно это были самые вкусные лакомства в мире.

Вскоре лес отступил и остался позади, а за окнами снова замелькали знакомые пейзажи – зеленые луга, редкие березы, невысокие кустарники. Теперь, когда мы были без Альберта и компании, тревожность куда-то подевалась. Стало намного спокойнее. Всю дорогу мы болтали и разглядывали указатели, чтобы не проехать нужный поворот.

Недалеко от станции Медведево мы обнаружили небольшой магазинчик. Купили непортящиеся продукты на пару дней, а потом заглянули в придорожную кафешку.

Обедали на свежем воздухе под выгоревшим на солнце полосатым зонтиком. Вдалеке гремел поезд, изредка с шумом проезжали машины, недалеко от нас надоедливо жужжали майские жуки.

– На что бы вы потратили деньги от клада? – пристал к нам Ляля.

– Отвали, Лялин, – жуя, поморщился Марвин.

– А, ну у тебя-то все есть, – хмыкнул Ляля. – А вот я долги бы раздал и маме робот-пылесос купил. И вообще, если б у меня было много денег, я бы все их маме отдал, чтобы она больше не работала.

Лиля принялась обсуждать вместе с Лялей, как нам поделить еще несуществующий клад. Я слушала их молча, Макс посмеивался, а Лева не принимал участия в беседе. Он сидел рядом со мной с раскрытой на коленях картой. Одной рукой придерживал ее от легкого ветерка, а второй рукой сжимал мою ладонь.

– Вот здесь оставим машину, – наконец указал он на какое-то место, перебив раздухарившегося Лялю. – А дальше – пешком.

– Долго идти? – уточнила Лиля.

– Минут сорок.

Снова чесать по бездорожью никому не хотелось, но что поделать.

– Думаешь, это та самая деревня? – с надеждой в голосе спросил Макс.

– Карта 1904 года. Деревень тогда здесь было две: одна чуть ближе, другая – подальше. Знать бы название нашей… Надо было у Альберта спросить.

– Кто ж думал, – проворчал Ляля.

– Забавно, что копатели искали так далеко от этого места. Просто не в ту сторону свернули.

Зато мы, наконец пообедав, направились в нужную сторону. Как и говорил Лева, оставили машину в кустах. Дорога к заброшенной деревне заросла высоченной травой. Пока мы искали место, где оставить «Мазду», не встретили ни одной машины. Они уже давненько перестали попадаться нам на пути. Вокруг – ни души. Только кузнечики громко стрекотали в высокой траве. Но тишина вокруг не была гнетущей, как вчера. Скорее, умиротворяющей. От запаха полевых трав голова шла кругом. Возможно, если бы погода была снова дождливой и пасмурной, у меня были бы совсем другие впечатления от нашей прогулки. Сейчас же я шла за руку с Левой, и мне было хорошо. И ничего не страшно.

Когда впереди из-за высокой травы показался покосившийся домик, Лев первым остановился. Я едва не врезалась в него, а Лиля – в меня. Откуда-то выглянувшее солнце слепило глаза, поэтому мы не сразу заметили постройку.

– Здесь заброшенные дома? – удивилась Лиля, тоже разглядев темную накренившуюся крышу. – А где же поле?

– Значит, это все-таки не та деревня, – вздохнул Лялин, поправляя на плече сумку с металлоискателем. – Кум говорил, что ту сровняли подчистую с землей. Помните?

– Прогуляемся? – предложил Макс.

И мы смело двинулись к заброшенной деревне. Вскоре вышли, вероятно, на центральную улицу. От большинства домов остался один лишь фундамент. На уцелевшие же избы без слез не взглянешь – к ним даже страшно было подходить. Без окон, с разрушенными перекрытиями, покосившейся крышей… Зайдешь в такую – и навсегда останешься под завалом. По дороге нам встретились полуразрушенная деревянная часовня и водонапорная башня. Часовня была в таком плохом состоянии, что восстановлению уже не подлежала.

Хотя места вокруг были живописными. Вдалеке виднелись могучие еловые леса.

– Вы только представьте, что раньше здесь жили люди, – сказал Лев, оглядываясь по сторонам. – Гуляли по этой улице… Семьями дружили.

– В поле работали, – со знанием дела добавил Лялин.

– Точно, – кивнул Лев. – А в одном таком доме могло жить сразу несколько поколений.

– Вот здесь детишки бегали, – присоединилась к ним Лиля. – А по этой улице, где сейчас мы идем, молодежь гуляла. Вечерами, после танцев. А вон там, у дома, на лавочке старушки сидели и всех обсуждали.

У полуразрушенного дома действительно даже покосившаяся скамейка сохранилась.

– Жутковато, – честно сказала я. – И грустно.

– Почему столько заброшенных деревень? – спросил Ляля у Льва.

– Не знаю, по какой причине бросили эту деревню, но вообще в шестидесятых-семидесятых годах некоторые из них ликвидировали. Те, что считались «неперспективными». С населением менее тысячи человек. Хотя, судя по этой деревне, она была немаленькой. Вон сколько здесь домов.

– Неперспективные, значит, – хмыкнул Ляля.

– А в начале девяностых люди стали сами деревни покидать, – продолжил Лева. – Что тут им оставалось делать? Эти дома потом мародеры годами разворовывали. Ты знаешь, сколько у нас в области заброшенных деревень? Почти сотня.

– Капец! Мы идем с ходячей «Википедией»! – воскликнул Ляля, с уважением поглядывая на Льва. Я вспомнила, с каким пренебрежением друг относился к Леве в начале нашего путешествия.

– Просто мне интересна история, – пожал плечами Лев. – Особенно того края, в котором я вырос и живу. В детстве мы с дедом ездили…

– Тш-ш, – перебила брата Лиля. Она вдруг остановилась и уставилась куда-то в сторону. Мы проследили за ее взглядом.

Впереди стоял небольшой дом. По сравнению с остальными он был в отличной сохранности. Даже белые занавески на окнах виднелись. Хотя вокруг дома все давно заросло травой.

– Там кто-то живет? – спросила Лиля, кивнув на дом.

– Судя по разросшемуся кустарнику у веранды, пару лет там точно никто не бывал, – сказал Лева.

Ляля первым рванул к симпатичному старому домику, подбежал к окошку и заглянул внутрь. У меня от волнения заныло сердце. Ляля приложил ладони к лицу, чтобы лучше рассмотреть то, что находилось в заброшенном доме.

– Там чистенько, – наконец известил он, повернувшись к нам. – И мебель стоит.

Не успели мы и глазом моргнуть, как Лялин подлетел к крыльцу и дернул за дверную ручку. Дом оказался не заперт.

Лев

Мы молча наблюдали, как Ляля скрылся в сенях. Но никто из нас не последовал его примеру. Так и замерли на месте как вкопанные.